Мы еще встретимся…
Означало ли это, что его вновь «призовут служить» во благо страны в том же веке? Или он тоже встретится лишь с потомком кровной линии Вайолет? Подобные мысли часто вызывали у него неприятный холодок. Хотел ли он знать, что Вайолет выйдет замуж? Влюбится?
Тейт тосковал. Вся деятельность сводилась к унылому проживанию дня за днем пока в какой-нибудь момент не кончатся отложенные за прежнюю жизнь деньги. Он снова стал гладко бриться - в меланхоличной апатии вновь и вновь проходили эти ритуалы. Утренние пробежки больше не радовали, а единственное, что в большей степени можно было назвать приятным – отсутствие прежних кошмаров. Однако же, во снах теперь часто была Вайолет, и, просыпаясь, Тейт каждое утро в изнеможении закрывал глаза, надеясь, что его мучения хотя бы сегодня подойдут к концу – напоминание изматывало, и от тоски по Вайолет хотелось рыдать.
Слушай звон колокольчиков, Тейт…
Слова, казалось, не имели никакого смысла, и Тейт злился на Вайолет. В такие мгновения ему казалось, что она ничего к нему не испытывала, но после он вспоминал тепло ее губ и тихий стон, который услышал только он, и ее нежные касания, и улыбку во взгляде, которой она одаривала его, когда они оставались наедине…
На него вновь засматривались девушки в кофейнях, обращали внимание в метро, бросали заинтересованные взгляды в «Sainsbury’s». Тейт не только отвык от этого, но и не тяготел более. И сердце мучительно ныло каждый раз, когда где-то в толпе он видел знакомые черты любимой девушки. Встретившись раз с прекрасным трудно потом возвращаться к обыденному: никто не мог сравниться с Вайолет.
***
В один холодный декабрьский день, проснувшись от очередного сновидения, Тейт не рухнул обратно на постель, проклиная небеса. Он включил лампу на тумбочке и, вытащив лист бумаги из принтера, сделал запись. Во сне Вайолет показывала ему сад с нежно-розовыми розами, и Тейту почему-то захотелось записать ее слова. С этого невинного листка бумаги все и началось.
Каждый день Тейт стал документировать все, что произошло с ним во времена рыцарей и драконов, стараясь ничего не добавлять и не приукрашивать.Он писал каждый день, лишь меняя локации: дом, кофейни, библиотеки, парк Баттерсея, а финал записывал на своем любимом Хайгейтском кладбище, возле могилы Джордж Элиот – даже вставил в утрамбованную землю ручку, которой все эти недели делал заметки в блокноте*
Он давно перестал называть это «записями». Это была полноценная книга, от написания которой Тейту каждый день становилось лучше. Книга, которая помогла Тейту выйти из серости нескончаемых будней и вновь быть с теми, к кому он так привязался. Не забывать о них, как, возможно, они все еще помнят о нем сейчас…
И почему бы не дать такую возможность и другим…
***
Майский день пах цветами. Огромный книжный «Waterstones» на Кинг-роуд был переполнен. В стеклянной витрине были расставлены алые переплеты, а постер на стекле гласил:
«Встреча с автором только сегодня в Waterstones!
#1 Национальный бестселлер.
«Сын пророчества».
Тейт Лэнгдон»
Сквозь большие окна били теплые лучи, и в столбах света кружила пыль от красного коврового напольного покрытия. Тейт, не привыкший к многочисленному вниманию, вновь нервозно тронул выбивавшийся локон, улыбаясь от приятных слов, отвечая на вопросы и возвращая подписанные экземпляры покупателям. Его стол поставили недалеко от входа, сдвинув выкладку других бестселлеров. Во вспышках камер, запахе книг и чернилах на пальцах прошел почти весь день, и основная масса желающих получить автограф давно прошла. Тейт сделал еще один глоток остывшего кофе и продолжил раскрывать и подписывать экземпляры, которые после расставят на полке в торговом зале.
- Занятно, - прозвучал женский голос, прервав монотонное жужжание кондиционеров и гомон сотрудников на нижнем этаже. – Но там ошибка, - его книгу в раскрытом виде придвинула ближе изящная женская кисть – тонкие пальчики с черным лаком на коротких ноготках.
Не поднимая головы, Тейт усмехнулся от такой дерзости.
- И какая же? – он опустил кончик ручки на чистый лист, принявшись писать.
- Кейлинское сражение. У тебя написано Кейсинское, но оно Кейлинское, - тембр голоса был болезненно знаком…
Юноша замер. Как кто-то еще может знать такие подробности? Тейт со страхом поднял взгляд…
И оцепенел. Лишь разинул рот и не мог выдавить ни одного звука. Перед ним была Вайолет. Да, ошибки быть не могло – это была его Вайолет. Идентичные черты лица, лишь волосы короче.
- Подпишешь? – настаивала девушка, с интересом глядя в широко распахнутые глаза Тейта.
- И-имя? – прочистил горло тот, отводя взгляд, стараясь проморгаться на случай, если все это галлюцинации.
- Белла. Точнее, лучше просто Беллз**
Беллз.
Слушай звон колокольчиков, Тейт.
Его словно окатили из ведра с ледяной водой. Он бессознательно вывел имя, пожелание и подпись, рука работала отдельно от головы. Тейт отрешенно протянул книгу девушке, вновь с опаской подняв на нее пронзительный взгляд. Она улыбнулась. Так, как улыбалась только Вайолет - словно ты единственный посвящен в тайну ее души. Ее губы двигались. Она что-то говорила… благодарность? Вопрос? Тейт не слышал, слишком силен был шок.
Она развернулась, и в потоке солнечного света блеснул браслет на ее руке. Тот самый, который был… есть у Вайолет. Длинная серая юбка колыхнулась при движении. Еще мгновение, и ее фигурка видна за стеклом, макушка балансирует над витринной выкладкой его книг.
Тейт моргнул. И резко бросился с места, задев по дороге стопку экземпляров, пристроенных на краю стола. Он вылетел из магазина, чуть не сбив с ног прохожего и чуть не навернувшись на тротуаре при повороте. Его сердце стучало так, как не реагировало ни на что уже долгие месяцы. Ее неестественно длинная для англичанок юбка и нарочито неопрятные темно-русые волосы сразу выделялись в толпе.
- Стой! Ва-Белла, Беллз, - кричал тот.
Она встревоженно обернулась. И, узнав знакомое лицо, с улыбкой, сжимая книгу у груди двумя руками, сделала шаг. Тейт криво притормозил, от сбившегося дыхания опираясь о колени руками.
- Я что-то забыла?
Тейт вновь приоткрыл рот, уставившись на нее с просто неприличным восторгом. Немногочисленные пешеходы обтекали двоих. Некоторые задевали локтями, по-британской привычке извиняясь, на что Тейт сейчас не обращал никакого внимания. Пускай она говорит всегда, все что угодно, я хочу слышать ее голос, – крутилось в голове юноши. Девушка вскинула брови, закрывая книжкой рот и тихо посмеиваясь. Она смеется над ним? Конечно, он ведь не ответил на вопрос…
- М-м? О, нет, там… - Тейт дергался, почесывая и взъерошивая затылок, неуклюже оборачиваясь в сторону магазина, жестикулируя, - это скорее я там все свои вещи оставил… - оба рассмеялись, а Тейт прикрыл глаза, потирая лоб, мысленно ругая себя за непонятно откуда взявшуюся неловкость и волнение. Он сглотнул, вновь трогая кудри. На фоне его подкачанной фигуры девушка казалась хрупким созданием – все как и раньше.
- У тебя такой интересный браслет, я там в книжном разглядел, - показывал Тейт на то самое украшение, что скрывалось под темной фенечкой.
- Спасибо, - добродушно улыбнулась та.
- Откуда он, если не секрет? – сразу продолжил юноша.
Нахмурившись, девушка облизнулась.
- Знаешь, даже для серийного убийцы ты задаешь слишком странные вопросы.
Тейт простодушно рассмеялся, почему-то чувствуя, как краснеет. Она улыбалась. И, вразрез с произнесенным, ее взгляд не боялся. Тепло глаз и полуулыбка говорили о том, что Тейт не ошибся. И грело сейчас вовсе не майское солнце…
Через час они уже будут знать телефоны друг друга. Но а пока слова лились из него неконтролируемо. С волнением и полным обожания взглядом он должен был спросить:
- Ты веришь в реинкарнацию?