Комендантша, кажется, не потеряла надежд?
— Вас к телефону.
— Иду.
Кандидатура Пеки даже не возникала.
— Алло!
— Алло, — дрожащий голос Инны в трубке. — Так вы подумали над моим предложением?
Писать книгу... якобы.
— Конечно!
Хотя если честно — забыл.
— Папа уехал в командировку... поэтому сможем обстоятельно поговорить.
Голос дрожащий, но характер решительный. Быка за рога.
— Сейчас?
— Да.
А как же Пека? Мораль? А как же сценарий?! Сценарий-то глохнет, в тупике! И любовный треугольник — единственная возможность его спасти. Даже советские производственные фильмы без этого не обходились, иначе бы их никто не смотрел. Принесу себя в жертву! В треугольнике скромно отведу себе роль тупого угла. А как моя молодая семья? Сдюжит? Должна! И главное, решать надо мгновенно — это и называется вдохновение.
— Иду!
Заглянул в конуру.
— Тетя неважно себя чувствует.
Да простит меня Бог. А насчет правды... Пека в моих мемуарах ее прочтет.
— А вы действительно о книге думали? — улыбнулась она. В фортку дул ветерок, холодил спину.
— Бе... ме... — Я не знал, что ответить. Сказать: «О книге я и не думал»? Лирично. Скажу.
— Нет, конечно, — сказал я лирично. Тем более — цинизм я уже только что проявил. Меня же мой друг сюда привел... сватом. А я оказался кем? Ничего! Сценарий рассудит! — К сожалению, должен идти. — Я поднялся.
Работа не ждет! Срочно записать надо, пока не забыл, как все было. Точнее, как все должно быть. При ней записывать неудобно, тем более — не совсем совпадает, добавлю кое-что.
— Папа приедет лишь послезавтра, — с долей обиды проговорила она.
— Да, да, конечно. — Я направился к выходу. Чуть было не брякнул: «Привет ему!» Когда мысли заняты работой — брякнешь черт-те что!
— Другу своему вы, конечно, скажете, — уже на «вы» усмехнулась она.
Та-ак. Как-то перевернулось все. Стало непонятно уже, кто сверху. Специально, что ли, приманила меня, чтобы Пеку взъярить? Да, роль тупого угла я себе правильно наметил. Так это их, выходит, сценарий? Играют мной?
— Нет, ты мне действительно очень понравился! — взъерошила мне волосы... Лишняя деталь.
Моя роль в сценарии — получать синяки. Единственное, о чем я думал, вползая в каморку: под левый глаз или правый — как больше к лицу? Но Пека был неожиданно тих.
— Ну, не буду тебе мешать, — произнес он кротко и пополз к выходу.
«Где “не буду мешать”? — чуть было вслух не спросил я. — Здесь или там?»
Но неловко, при такой его кроткости, еще и в детали входить.
— Ты куда?
Вот это более правильная форма вопроса.
— На кладбище...
— В каком смысле?
— ...А? — Он находился в тихой задумчивости.
Детали я не стал уточнять — как, например, можно на кладбище попасть, минуя больницу? Главное — желание.
— Ну прощай! — Пека вдруг всхлипнул.
— Я с тобой, — сказал я. Не удержался! Даже точно и не сказать — то ли я холодный виртуоз, то ли, наоборот, идиот дружбы.
— Спасибо тебе! — растроганно Пека произнес. В какой, все же интересно, степени мы будем неразлучны с ним? Вплоть до чего? Разберемся...
По дороге я уже деловито думал: рановато на кладбище-то — слишком короткий сценарий.
— Это же Ваганьково! — радостно вскричал я. Чему обрадовался — непонятно. Моя бодрость — моя беда. Но Пека моей радости не поддержал. Скорбно шел среди роскошных гробниц.
— Вот отсюда она меня и взяла. — Он вдруг всхлипнул. Я невольно огляделся. Отсюда? Раньше он по-другому излагал свое происхождение. Об этой странице своей биографии он еще не говорил.
— Как взяла?
Взгляд мой невольно стал шарить по плитам, боясь встретить фамилию его.
— Ну, когда я в горном еще учился, подрабатывал тут.
— А...
Все оказывается не столь ужасным, как ждешь. Но и веселым такое развитие событий не назовешь.
— Поначалу еще стеснялся к ним заходить. Раз только зашел, после зачисления. Кузьмин познакомил нас. Ну, ничего особенного.
Особенное, видимо, впереди.
— А тут она по-настоящему увидела меня. Перед похоронами деда своего, что портфели мял... здесь.
Мы остановились у монумента. Гранитная глыба неопределенной формы.
— Портфель?
Пека кивком подтвердил мою догадку.
— Дно заравнивал. Ну, предупредили меня — особый заказ. Но я, конечно, не догадывался...
Неужто сердце не подсказало?
— Стою, короче, на дне, грязную воду черпаю... ну — ученик! — Он всхлипнул.