— Есть хочешь, наверно? Но извини, угостить нечем, — горестно произнес я.
— Да ты на золотом месте живешь! Железнодорожные склады кругом.
За ржавым болотом с кочками действительно дыбились из земли какие-то выпуклости. Я думал — блиндажи. Где-то тут рубеж проходил... Оказалось — ушедшую историю лучше знал, чем настоящую. Хотя и ушедшую не очень. Никакие это не блиндажи. Продовольственные склады — два года всего построенные!
И он пошел.
— Ну, чего хочешь? — барственно спрашивал.
— Муки, может? — размечталась молодая моя жена.
— Сделаем!
В шесть часов утра — резкий звонок в дверь. Стоял белый человек. В смысле — в муке. Сзади, как горб, мешок. Сбросил в прихожей, подняв белое облако, и когда осело оно — гостя уже не было.
— Денег теперь не берут? — Этот язвительный вопрос (завидуя!) задал я Пеке.
— Есть вещи поважней денег! — Пека сказал. В принципе я согласен был с ним... Но я имел в виду духовные ценности, а он что?
— Человеческие отношения — вот что!
Да, с этим у меня всегда были перебои.
— Спасибо, замечательная мука! — Жена так буквально в него влюбилась. — Как сюда переехали — не ели блинцов.
— Клещи, надеюсь, не пугают тебя? — вскользь поинтересовался Пека после блинцов.
— Какие клещи?
— Мучные. Еще полторы тонны надо реализовать.
Реализм. Наконец-то! Но с клещами я сродниться не мог.
— О, лебедь на болоте, — проговорил кто-то от пивного ларька, когда я брезгливо проходил мимо... Надеюсь, не Пека? Уточнять — значит, драться... а драться с этой шоблой я не хотел.
В магазинах полная пустота. И умные головы придумали свои варианты снабжения. И Пека у них — свой. А где он не свой? А где я свой? Мучительные эти проблемы не давали спать. Пек сколько угодно может быть! Товар массовый. И они всегда друг друга поймут. А я? Был когда-то красивый центр города, друзья-гении. Где они? Что-то они не очень горюют, что я исчез — никаких оттуда приветов. А здесь? В болоте я утопал! Или что-то, наоборот, выигрывал?
— Может, мне с тобой пойти? — мужественно предложил я Пеке наутро. Куда мой герой — туда и я!
— Ну, поговорю там с людьми, — не очень многообещающе произнес Пека.
Явился с сеткой капусты.
— Состав ликвидировали, — кратко пояснил.
— В каком смысле? — пробормотал я.
— В комиссии работал! — строго произнес Пека. Растет человек!
«Сколько там, на кухне, народу?» — По вечерам я ревниво вслушивался, но выйти не мог: для них я никто!
«Ну чистый Пьяногорск!» — думал я. Что сделали с моей благородной ссылкой? И все это — мой друг! Да, таких друзей... надо бы в музей. Но в музей скорее он меня сдаст.
— Серж заходил! — радостно встречала жена Пеку. Меня она никогда так не встречала. Кстати, не помнил я посетителей, которые могли бы именоваться так элегантно.
— Какой Серж? Большой? — морщил Пека свой натруженный лоб.
Их еще, оказывается, целых два!
— Большой! — радостно подтверждала жена.
— Что же он меня не дождался?! — восклицал Пека. — Как он?
— Не расстраивайся. Обычная пьянь. — Должен же был и я подать свой голос.
Пека и жена изумленно глядели на меня.
— Серж — пьянь? Да ты соображаешь, что говоришь? — наконец произнес Пека. — Да он уже год в рот не берет!
Ну извините. На год ошибся. Нюансы пока не изучил.
— Да он вообще тут не знает никого. — Жена махнула на меня своей маленькой ручкой.
Полное предательство, на моей собственной территории!
— Живет тут, как лебедь на болоте: испачкаться боится, — добавил и он.
Спелись на моей почве!
— Нашел бак-фанеру дешевую! — Пека с грохотом заносил стройматериал. — У нас она втрое стоит, — пояснял понимающему человеку — моей жене!
— И что? На ней, что ли, полетим? — поинтересовался я.
— Куда?
Так. Уже «куда»? Навечно мы здесь, что ли, поселились? Слово «полетим» он принял как-то неодобрительно. Видимо, жизнь тут, где баснословно дешево стоит бак-фанера, вполне устраивала его. Кроме того, у него были и другие неоспоримые признаки, доказывающие, что здесь — рай. В резерве у меня была главная фраза: «Ведь мы с тобой сценарий о рабочем классе обещали писать». Но я берег ее на последнее. Боялся, что он отпарирует ее уже привычно: «А тут что — не рабочий класс?»