В больницу я бы, вообще-то, прилег!
Домов величаво мало. Шли в серой мгле. Утро? Вечер? То ихний день.
Пятиэтажки у сопок разбросаны... У нас в Купчине хоть улицы есть. Яркий свет ослепил лишь в его комнате, в блочном доме... таком же, кстати, как мой. «Далеко уехали!»
— Вот хоромы мои, — не без самодовольства обвел рукой комнату. Кроме него, похоже, хоромы эти считали своими еще трое — всего коек четыре. Понял немой вопрос. — Все в отпуске еще. Не волнуйся.
За меня или за них? На время их отпуска меня запустил? А Инна — сколько бы тут продержалась? Да-а-а...
— И это все, что тут есть? — вырвалось у меня.
— Ну почему? Там, наверху, семейное общежитие.
Не тщеславным ли намерением переселиться туда и вызвано его сватовство?
— Ложись вот сюда. Смело, — не совсем уверенно указал он.
Насчет смелости не понравилось мне. И тут смелость понадобится? Известно, чем она заканчивается, — потрогал глаз.
— Журов, механик морпорта, — обозначил он койку. Видимо, наименее опасен. — У нас тут сейчас так. Утро, вечер не различаются... — добавил он.
То есть ужин так же отсутствует, как и завтрак. Я шумно сглотнул слюну — и уши откупорились: даже шорохи слыхать.
— Все. Давай рассказывай!
— Так час ночи.
— А не дня?
— ...Так разницы нет.
— Тогда давай.
— ...Там, за сопками, долина... Россию даже напоминает — единственное такое место. Даже деревья растут. Почему, непонятно. Потому даже рубленые избы стоят. Село Троицкое... Как раз на Троицу казаки доскакали сюда.
«Да-а...» — Я глядел на унылый пейзаж. Возможно, казаки погорячились.
— Нет, ну тут-то, на Пьяной Горе, так ничего и не было никогда, — «успокоил» Пека.
Похоже, и не будет. Только эти дома.
— Главное — гора. Говорил уже — замечать стали, что от Пьяной голова кругом идет. Поэтому так и назвали ее. Сперва думали: шаманство. Шаманов тут полно. После ученые выяснили — разлом земной коры: вся магма из центра земли прорвалась, со всем содержимым. Ну, уран. Золото. Железо. Алмазы. Богатства, в общем, хоть ж..й ешь!
Это вычеркиваем.
— Но первый дед мой начал копать...
В Москве он, правда, другую версию предлагал: своими ногтями дорыл! Но всякий сценарий всегда имеет три варианта — это нормально.
— Но и счас работа продолжается? — я бодро сказал. Не оборвать бы ниточку.
— А куда, на хер, денешься? Роем. Пьяницу от вина не отучишь! Сперва выстроили тут «Шанхай».
— Здесь?
— Ну, всякие хижины самодельные. Из жести, фанеры. В нашем климате — самое то! На дверь набивали рваные ватники, галоши — как-то утеплить. Надо было в секунду проскользнуть: дверь откроешь — оттуда пар. И ругань. И что-нибудь тяжелое летит в тебя: «Не студи, сволочь!» Жили за занавеской. И тут же детей делали — и не столько, сколько сейчас. Потом бараки подняли.
— Вижу.
— Ну, в детстве моем в бараках исключительно интеллигенция жила. Как лагерь ликвидировали — руководящий состав вселили. Начальник шахты, главный инженер. Их сын был мой кореш — так я туда к ним на цыпочках входил.
— Чей сын? — Я устало отложил перо. Не успевал за потоком информации.
— А... Главный инженер женщина была. Из дворян. Чисто, красиво, помню, у них.
Это в бараке-то?
— Ну, а потом пошли эти уебища, хрущевки. Что здесь, что в Сочи — один проект. Как-то не учитывалось, что климат здесь несколько другой. Неохотно переезжали. Да и привыкли все же жить на земле. Так что первое время в ванной свиней держали, кур. Окна не открывали, естественно. Так что аромат соответствующий был! Тем более ни ванна, ни туалет не работали — канализацию поверху не проведешь, а мерзлоту долбить трудно. Тоже недоучли. Так что делали туалет во дворе, на двадцать дырок. Мерзлоту только ртуть прожигает — выносили с работы. Вечером сидят все рядами, обсуждают политику, производство — где еще? Простые называли это «очковая змея», а интеллигенты «ветер-клозет». За зиму такие монбланы вырастали! Летом таяли. На самосвалах их вывозили. Так что запах себе представь! Но в кино вроде запах не передается? — озаботился он.
Ну, пока мы создадим этот фильм — научатся... Удивительно, сколько сведений, которые сценарию на хрен не нужны!
— А родители через все это прошли. И я захватил. Шутка была: квартира со всеми удобствами, но удобства во дворе. А чукчи наоборот — жили рядом в чумах, а квартиры использовали как сортир. Так протекало наше счастливое детство. И ничего! Нормально казалось. Никакого уныния. Набегаешься — довольный приходишь. Теперь-то лафа! Провели канализацию, отопление.