— Дождь словно музыка, ты слышишь?
Дух отпускает мою ладонь и раскидывает руки в стороны, неторопливо закружившись. С крыльев спадает несколько длинных перьев, волосы рассыпаются тонкими нитями, ткань трепещет от движений, становясь живой водой. И дух смеётся: мягко и звонко, сандалии стучат и расплёскивают воду. Я наклоняюсь и подбираю подплывшее ко мне чёрное перо. Стоит ему оказаться во власти чужих рук, как оно растекается. Я развожу руки в стороны и слышу замедленное падение капель. Одна за другой, вторая за первой, словно кто-то неумелый пробегает по клавишам сломанного музыкального инструмента.
— Дождь... прекрасная мелодия, — тихо говорит надломленный голос.
Она льётся на истекающее кровью сердце опечаленными и горькими нотами, обращая цвета в прозрачность, чувства в равнодушие, грусть в боль. И она рвётся из груди, насильно прорываясь наружу, танцевать вместе с воплощением меланхолии.
— Дождь осыпается перьями, лепестками, хрусталём.
Я поднимаю голову, когда дух поворачивается. На его губах мелькает приглашающая улыбка. Чувствую, как становится свободно дышать и двигаться. Боль и тяжесть стекают по коже и растворяются под ногами.
— Дождь... невесомый, — шепчут мои искусанные губы.
Мысли обращают безрадостную стену воды в прозрачный листопад. Ступни чувствуют, как утопают в мягких листьях. Со звонким трепетом разбиваются о них блестящие капельки и рассыпаются в искрящуюся пыль. Ангелы на небесах срывают свои перья, терзаемые увиденной красотой, бессильные в желании спуститься на землю и погибнуть в коротком порыве.
— Дождь тёплый, чувствуешь? — призывает дух.
Отринув дрожь и сковывающий холод, словно сбрасывая скользких змей, я ощущаю себя в тоскующих объятьях.
— Дождь... живой, — поражённо понимаю.
Небо впитывает в себя печаль всего мира и плачет чужими горячими слезами. Они обволакивают и согревают, принося покой и умиротворение, связывая тебя со всеми сторонами мира. Тело согревается от разгорающегося внутри сочувствия и сожаления.
— Дождь сладкий, попробуй! — настаивает олицетворение одиночества.
Подняв голову и ощутив ударяющиеся о моё лицо капли, я едва удерживаю потяжелевшие веки открытыми и облизываю губы. Вкус дождя похож на обычную безвкусную воду.
— Дождь... сладкий, — терпеливое притворство скользит в изломанном голосе.
Я не ощущаю ничего, что могло бы напомнить мне сладость. Но, обманывая свои ощущения, представляю в тёмно-серых облаках распускающиеся цветы. Пышные бархатные бутоны раскрываются, затмевая друг друга и оттого осыпаются многочисленными лепестками. Кажется, я почти улавливаю их печально-серый аромат и сладкий сок, сочащийся из раненых стеблей и помятых лепестков.
— Дождь создаёт дорогу, находящуюся меж реальностью и сном.
Дождливый демон указывает мне за спину. Я оборачиваюсь и смотрю в проём своего дома. Снаружи он выглядит ещё более одиноким, чем его хозяин. Стены из тёмного дерева разбухли от постоянной влаги, крыша прогнулась, став почти ровной от тяжести, дверь сиротливо раскрыта и приглашает внутрь любого желающего. С виду ясно, что убежищу недолго осталось. И свои последние мгновения оно хотело бы провести не одно. В чёрном провале не видно ничего, словно там поселилась пустота.
— Дождь разрывает меня на части... — позволяю себе небольшое откровение.
Провал напоминает о бесконечно долгих хмурых ночах, что мы провели вместе. И от этого просыпаются тёплые чувства, поддавшись которым, я делаю шаг навстречу. Если погибать, то лучше вместе.
— Дождь — это шелест страниц, — приговаривает создание, шагая рядом.
Остановившись, опускаю взгляд. У ног расплываются бесчисленные круги, в которых мелькают обрывки и воспоминания, мысли и чувства. Остатки душ, которые поглотил дождь. Скоро я растворюсь в нём и составлю им компанию. Надеюсь, примут радушно.
— Дождь... переплетение судеб... — губы размыкаются с трудом.
Получив необходимые ответы, дух толкает меня в спину, и мы оказываемся в полумраке маленького мира, откуда и началось наше крохотное путешествие. Из-за раскрытой двери звук дождя не стихает, наоборот, становится громче. Капли с одежды и волос стекают на пол и расходятся эхом. Я поворачиваюсь к духу. С него тоже стекает вода, оглаживая чёрную кожу. Ему она не приносит неприятных ощущений.