— Вот мы и познакомились, — ответил Александр. Его тонкая рука обхватила кружку. На мизинце поблескивало небольшое серебренное колечко в виде обвившей палец симпатичной змейки. — Что у вас случилось?
От внезапного вопроса меня пробила дрожь, а в глазах потемнело.
— Ничего.
— Вы портитесь на глазах, Рита. Смотрите мне в глаза и врете, — укоризненно сказал Александр, поднося к губам кружку. Я была готова поклясться, что он не выпил не капли, когда Александр, поставив кружку с синеньким цветочком-василечком на стол, продолжил. — Это ведь я попросил Мишу пригласить вас, Рита. Просто увидел вас в коридоре и поразился переменам. Не лучшим.
Я вздрогнула, а он изменил тему:
— Вы всегда столь колючая?
— Нет, — честно ответила я.
— Только когда вам страшно?
Моя рука дрогнула, и я чуть было не уронила кружку, но психолог ласково поддержал мое запястье:
— Не волнуйтесь так, Рита. Я понимаю, что я — всего лишь чужой для вас человек. Так сложно рассказать все чужому… Раскрыть душу, не так ли? Понимаю. Но иногда это необходимо. Просто человек не может быть один. Ему надо делиться с кем-то болью, иначе он погибает. Вы готовы рассказать, что именно вас тревожит? Или мы еще немного поболтаем? Не беспокойтесь, сегодня вы у меня последняя пациентка. У нас много времени.
— Миша сказал — час.
— Миша сказал, потому что половина пятого — конец моего официального рабочего дня. Но душа человека — сложная субстанция. И распорядок она не любит, не так ли?
— Да, — ответила я, отхлебнув еще раз. Кофе уже был гораздо холоднее и ударил в голову, как глоток вина.
— Что, «да»?
— Я расскажу.
— Хорошо, Рита, — Александр осторожно забрал у меня кружку. — Расслабьтесь, вздохните поглубже, подумайте о чем-то приятном, прислушайтесь к музыке и начинайте!
— Я влюбилась! — всхлипнула я.
— Тоже мне беда! — усмехнулся психолог, усмехнулся мягко, успокаивающе и совсем необидно. — Мы все этим грешим. Что, не взаимно?
— Я не знаю! — мой голос предательски дрожал, но мне было все равно — то, что я сдерживала так долго, рвалось наружу, только вот слов не было…
— Так спроси, к чему мучиться сомнениями?
— Я не могу!
Моя рука так и осталась в его ладони, но теперь меня это не раздражало.
— Боишься? Чего? Отказа? А вдруг отказа не будет? А вдруг он тоже мучается так же, как и ты? Если нет… то все равно станет легче, верь мне.
— Я не могу! Я… я сама… его выдумала…
Психолог замолчал, напрягаясь и явно что-то обдумывая.
— Т-а-а-к. Давай-ка, детка, подробнее. Он тебе как является? Ты с ним разговариваешь, ты его видишь рядом с собой, чувствуешь?
— Нет! Во сне.
— Ну, сон — штука хитрая, — слегка расслабился психолог. — Кто тебе сказал, что ты его выдумала? Может, сон вещий? Может, ты видела его мельком, в толпе, подсознательно запомнила, а теперь мучаешься. Вдруг, ты его еще встретишь? Но чаще все бывает гораздо банальнее. Ты влюбляешься в кого-то рядом, не решаешься признаться сама себе, вот и выдумываешь себе героя, чтобы оправдаться.
— С целым миром? — переспросила я.
— У вас хорошая фантазия, — ответил психолог, вновь переходя на «вы». — Поздравляю! Хорошая фантазия иногда означает хорошую психологическую защиту. Рисуйте себе миры и дальше, это не смертельно. И перестаньте так переживать. Мы не отвечаем за свои сны. Сходите в церковь, поставьте свечку, и…
— Уже ходила, — отрезала я.
— Не помогло? — чуть приподняв левую бровь, посочувствовал психолог.
Странный он какой-то. Столь же ирочниный, как и я. Не так представляла я себе психологов.
— Нет! — всхлипнула я.
— Рита, давайте так, — внезапно переменил тактику Александр. — Вы посидите дома, аккуратненько мне все распишите, и принесете почитать. Помните, мы с вами не роман пишем. Мне не нужно красивое художественное обрамление, просто опишите все, что чувствуете. И ко мне. Мы вместе посмотрим, что вы там насочиняли, хорошо?
Я кивнула.
— Вот и умница. А пока повторяйте, как мантру. Вы — не виноваты. Не виноваты, и все! В ваших чувствах нет ничего плохого. Вам нечего стыдиться своих снов! Вы никого не мучаете, не убиваете?