— Двести сорок девять дуэлей! Из них двести сорок девять закончившихся победой! Ни одного поражения! Ни одного! Из них двести девять со смертельным исходом! Слава непобедимой «Гадюки»! — Возбужденно орал Аид, сверкая своим единственным зрячим глазом. Толпа умело им заведенная теперь просто бесновалась, требуя начала шоу.
Аид быстрым шагом подошел к Старшану и спросил, бросив косой взгляд на худенькую фигурку стрелка Старшана:
— Как зовут твоего стрелка?
Старшан не глядя на Катю, ответил:
— Малыш.
— Ага, понял. Малыш, — довольно улыбнувшись, повторил за Старшаном имя соперника Аид и, выйдя в центр круга, закричал: — Соперник непобедимой «Гадюки»! Впервые на дуэли! Ма-а-лыш!!
Слово малыш Аид протянул на букве А, вызвав тем самым неописуемый восторг собравшейся публики.
Дав публики еще немного побесноваться, Аид резко поднял свою правую руку вверх и крики в мгновение прервались, словно кто-то выключил громкоговоритель. После всего этого дикого шума над кварталом воцарилась зловещая тишина.
Аид многозначительно с приподнятым подбородком медленным шагом, словно король идущий к трону, подошел к центру импровизированного круга и жестами рук подозвал к себе двух дуэлянтов.
Андрей со все сильнее нарастающем страхом за жизнь Кати не отрываясь смотрел на ее хрупкую фигуру, с ужасом понимая, что через минуту ее может уже не стать. Андрей снова испытал новое для себя чувство. Чувство страха. Впервые в жизни ему стало по настоящему страшно. Нет, он не боялся своей смерти, это был другой страх. Это был страх за жизнь человека, который тебе вдруг стал дорог. «Не ходи!» — все в нем кричало. Он был готов со связанными руками броситься на Аида и его сподручных и разорвать всех в клочья, лишь бы только спасти. И словно услышав его мысли, девушка перед тем как пойти в центр круга к Аиду обернулась и на секунду посмотрела в глаза Андрея. В его глазах она прочитала, всю ту бурю переживаний, что сейчас испытывал Андрей. Андрей вновь, как несколько часов назад оказался во власти голубых глаз и не мог никак оторвать от них глаз.
Катя ему ободряюще улыбнулась, словно говоря «Не беспокойся. Я знаю, что делаю. Ничего со мной не случиться» и резко отвернувшись уверено подошла к Старшану. Взяв из его рук револьвер, она твердым шагом пошла к Аиду.
Аид с любопытством посмотрел на подошедшего Малыша, пытаясь заглянуть под капюшон и разглядеть лицо, но Катя отвернула лицо в сторону и попытка Аида оказалась безуспешной. Раздраженный таким поведение Аид поинтересовался у странного стрелка:
— Тебе капюшон не помешает? Может, снимешь его?
Катя ничего, не ответив, покачала головой. Она боялась, что голос может ее выдать.
— Солдат, ваш стрелок? — крикнул Аид, обращаясь к Старшану и указывая на Катю пальцем. — Он что немой?
— Да, — коротко ответил Старшан, в глубине души жутко переживая за девушку, но внешне все так же оставаясь непроницаемо спокойным.
— А. Тогда понятно, — ничего другого не ожидая услышать, немного разочаровано произнес Аид, с еще большим подозрением посматривая на небольшого роста, как раз ему по грудь, загадочного Малыша.
Достав из кармана своей драной куртки два патрона Аид вручил каждому из стрелков по одному, после чего развел руки в стороны, вкратце повторяя правила:
— Каждый идет в противоположную друг от друга сторону, отсчитывает десять шагов и останавливается. Затем по моей команде, стрелки разворачиваются и стреляют. Если оба остались на ногах, то я даю еще по одному патрону. И так пока один из вас не окажется на земле. Упавший считается проигравшим. Ясно?
Оба дуэлянта молча кивнули, подтверждая, что все поняли.
— Разойтись! — громко прокричал Аид, и толпа как по команде начала дико орать, в предвкушение крови. Толпа за секунду разошлась в стороны, встав по краям дороги и оставив двух стрелков одних на изъеденной кислотными дождями дороге.
Стрелки в последний раз посмотрели друг на друга. Гадюка широко растянул свою улыбку, показав не только свою самоуверенность, но и отсутствие передних зубов.
Катя ни как, не отреагировав на самодовольный вид Гадюки, развернулась к нему спиной и спокойным уверенным шагом, словно была на прогулке, стала отсчитывать десять шагов. Гадюки это не сильно понравилось и он, искривившись в презрительной гримасе, плюнул в след Малыша.
— Готовься сдохнуть, сосунок! — ломающимся голосом подростка крикнул, Гадюка вслед Малыша и, подняв руки, стал жестикулировать толпе, чтобы та его еще громче стала поддерживать. Толпа в мгновение отреагировала на жестикуляцию гадюки и радостно взревела, в один голос скандируя: — Кровь! Кровь! Кровь!