– У тебя есть станок для бритья! – Крикнула Марина.
– Есть. – Я зашёл в душевую, в которой из стены торчало три крана и болтались шланги с лейками, посередине стояла вся в мыле Марина, я протянул ей станок, она помылила подмышку и принялась скоблить, затем с ругой стороны.
– Тебе нравится моя полосочка или убрать её? – Марина повернулась ко мне и указала пальцем на лобок
– Нравится. – Она принялась аккуратно выбривать вокруг тонкой полосочки.
Мы помылись, оделись, Марина направилась в палатку, а я заглянул в кухню, сказать, что баня свободна, покурил немного кальян и пошёл в палатку. Марина лежала в спальнике, я стянул с себя одежду.
– Ты всё ещё хочешь меня?
– Хочу. – Ответила Марина и расстегнула спальник…
Через два дня отдыха мы вышли в первый лагерь, идти было намного легче и мысли больше не донимали, я любовался горами и небом, ловил на себе взгляд Марины и больше не отставал от группы. Пришли в первый лагерь как раз к обеду, Виталий и Семён были на горе, очередные спас работы, но на этот раз без вертолёта. После плотного обеда я ушел в палатку и уснул, проспал до вечера. За ужином обсудили восхождение, все были сдержанны в словах. Рано утром я проснулся от шороха, Марина собирала рюкзак.
– Уже выходим?
– Да. – Ответила Марина. – Как раз собиралась тебя будить.
Я собрал рюкзак, позавтракали овсяной кашей, и мы вышли во второй лагерь, всё так же по лестнице прошли трещины, связались верёвкой и в связке пошли по узкой тропе. На «сковороде» снова было невыносимо жарко, но я уже знал, что смогу и шёл, думая о том, что в лагере меня ждёт горячий чай и бутерброд с колбасой.
До позднего вечера я пил чай с лимоном, никак не мог напиться после подъёма, аппетит пропал, я через силу ел бутерброды и шоколад. Марине было не хорошо, она лежала в палатке, так ничего и не поела. Лёг спать рано, но уснуть не мог, слышал, как Марина тяжело дышит и ворочается, в голову снова полезли мысли о музыке, Анне и Марине, – «Что дальше с Мариной мне делать, наверное, надо жениться, надо… Почему надо?» – Я старался отогнать мысли и уснуть, но сон так и не пришёл, пролежал всю ночь, как в бреду. Утром пил только чай, не смог в себя ничего запихнуть, тошнило от одного вида еды.
– Марина, доброе утро. Ты как себя чувствуешь? – Спросил я, когда Марина выползла из спальника.
– Сегодня намного лучше. Сделаешь мне бутерброд?
– Конечно – Я протянул ей бокал с чаем и принялся резать колбасу складным швейцарским ножом. – Сегодня очень тяжело будет?
– Очень. – Марина взяла бокал. – Сегодня поднимемся выше шести тысяч, идти мало, постоянно вверх, но высота будет сильно давить.
– А здесь какая высота?
– Пять четыреста, перепад не большой, но ощутим сильно. – Марина закашлялась
Мы связались верёвкой и пошли на рассвете в третий лагерь. Идти было невозможно, ноги, будто ватные, еле двигались, голова кружилась, воздуха не хватало, я вдыхал полную грудь, но казалось, не вдохнул. Мы шли медленно, во времени перестал ориентироваться, примерно через час, а может два, стало тепло, солнце вышло и пригревало, у меня было предобморочное состояние, но останавливаться не хотел. Мысли отступили, думать не получалось, я шёпотом считал шаги. Снег начал налипать на кошки, приходилось сбивать его ледорубом, от дополнительных движений я начинал задыхаться и в глазах темнело. После полудня поднялись в третий лагерь, я бросил рюкзак и упал в палатку, слёзы сами покатились, мне хотелось домой в родной город, в квартиру, залезть в ванну и лежать там, потом надеть халат, сварить кофе и посмотреть кино, любое, не важно, даже дурацкий советский детектив. Я плакал от того, что не ценил до этого свою жизнь, себя, то, что у меня есть, я не ценил друзей. Как же мне хочется, чтобы это всё поскорее закончилось.
– Ты в порядке? – Марина залезла в палатку, легла рядом со мной.
– Да. – Я мгновенно собрался с силами. – Просто устал.
– Вода закипела, чай будешь?
– Буду. – Я медленно начал подниматься, сердце колотилось, как бешенное, от разговоров сбивалось дыхание. – На штурм завтра?
– Да, и сразу вниз во второй.
Я вылез из палатки, внизу над ледником плыли облака, перемешиваясь на синем фоне неба.
– Как красиво. – Произнёс я еле слышно, дул сильный ветер. С вершины вернулась группа, худые сгоревшие от солнца, еле шевелятся, но счастливые. Мы их поздравили с горой, налили им чай, они выпили и пошли шатаясь вниз.