Светало. Город просыпался за его окном. А он все сидел в кресле у окна и думал о самом себе. Раздался обычный сигнал домофона. Он не спеша подошел к нему, медленно нажал кнопку:
– Артем Николаевич, пожалуйста, скорее выйдите на улицу, – услыхал он слегка взволнованный голос своего водителя.
– Что случилось?
– Да здесь… ребенок…
– Что за чушь? Какой ребенок?
Он, не одеваясь, торопливо открыл дверь дома, пересек заснеженный двор, отворил узорчатую металлическую калитку и оказался лицом к лицу с Мишей. На руках он держал ребенка. Коляска с припорошенным снегом козырьком стояла здесь же.
– Как же он здесь оказался? Наверное, замерз?
– Да нет, шевелится. Пока вы выходили, я посмотрел. Одеяло очень теплое, толстое.
– Надо позвонить в полицию. Возможно, малыша кто-то похитил, а потом подбросил. А пока давай занесем его ко мне. Не замерзать же ему здесь. Давай быстренько заходи, а я возьму коляску.
Они торопливо вошли в дом. Он заглянул в коляску, нет ли в ней молока для ребенка, или другого детского питания, – малыш, наверное, уже проголодался. В коляске лежала бутылочка с молоком и коробка со смесью, там же на белой простынке была и записка: "Извини! Воспитать сына одна я не смогу, отдаю его тебе. Надеюсь, ты о нем позаботишься. Ребенок твой. Прощай. Лера". Он несколько раз перечитал записку, с трудом осмысливая ее содержание. Так, значит, это Лера подбросила ему ребенка. Как же она может так поступать? Ведь она же мать! И что же делать теперь ему?
Он взял из рук водителя малыша, развернул одеяло. Малыш уже проснулся, он забавно таращил свои глазенки, кряхтел и сучил ножками. Жалость перед беспомощностью малыша, брошенного на произвол судьбы, вдруг горячей волной пронзила его. Он испугался, в какие же руки мог попасть ребенок, если бы не они нашли его.
– Надо бы покормить его, – сказал Миша. – Интересно, кто же это, мальчик?
– Да, мальчик. В коляске есть молоко. Сейчас я погрею бутылочку. А ты пока его подержи.
– Хороший парень, – восхищался ребенком Миша. – Какой же хороший. Надо же, уже улыбается. А вот и молочко. Та-ак, ложись, будешь кушать.
Малыш забавно причмокивал, струйка молока стекала по его пухленькой щечке. Наевшись, он какое-то время сонным взглядом смотрел на окружающую его новую обстановку, а потом спокойно уснул.
– Вы хотели сообщить в полицию, – напомнил Миша.
– Пусть поспит.
– Чей же это ребенок?
– Как, утверждает его мама, мой.
– Ничего себе. Что будете делать?
– Не знаю.
– Да… Жаль мальчишку… Мать бросила, по детдомам пойдет, а там хорошего мало.
Подумать только, Лера какова?! Так вот значит, что она имела в виду, угрожая ему. Нечего сказать, ловко она ему отомстила. Что же ему делать теперь? Хотя здесь даже не о чем и думать: если ребенок не нужен родной матери, то почему он, совершенно посторонний человек, должен над этим голову ломать. А если все-таки не чужой, не посторонний? Получится, что он своими руками отдаст в детдом своего сына, откажется от него, он, имеющий достаточно денег, чтобы воспитать и поставить на ноги с десяток таких малышей. Да нет, конечно, это бред. Что же он должен теперь превратиться в няньку? Что за безумие?
Безумие? Он уже сегодня говорил себе об этом… Безумие… Ах да, сон! Он ведь именно сегодня пришел опять. Ему показалось, что он опять видит темную улицу, освещаемую лишь светом габаритных огней, слышит шум машины, ощущает удары собственного тела об дорогу. Эта картина неожиданно ярко возникла перед его внутренним взором. Что за аналогии? При чем здесь сон? Но в голове, как испорченная пластинка, царапающаяся об иглу, шли по кругу одни и те же мысли. Почему-то вдруг вспомнились слова прорицательницы: Не совершайте ошибок!..
Да что же это такое? Как же ему во всем разобраться? Он понимал, что ответ надо искать в себе. Он прислушивался к пресловутому внутреннему голосу, но тот молчал. Внутри явственно обозначался надрыв и тяжелая усталость. Он, действительно, устал от опустошенности и ожидания беды. Ведь он, по сути, весь во власти черных мыслей, мозг его, особенно после ночных видений, без конца прокручивает разные варианты, как будто высчитывает вероятность трагического исхода. Недаром он в последнее время всерьез стал опасаться сумасшествия. Разве так уж он далек от этого? Нет, надо все это разрушить, сломать и на очищенном месте построить новое здание – светлое, просторное, наполненное солнцем. Но разве он один сможет? Кто поможет ему? Кто?.. Да вот хотя бы этот человечек, сладко посапывающий в своем одеяльце. Что если, действительно, этот малыш – его шанс, который развеет его химерный мрачный мир? И вместе с ним канут в бездну все его тревоги и сомнения.