— Я видела его, когда подходила сюда. — Не отрывая глаз от множества циферблатов, от карт на штурманском столе и флотского компаса у иллюминатора, обращенного к носу корабля, она тихонько провела рукой по гладкой, хорошо отполированной поверхности штурвала и лишь потом поглядела направо. — Так у вас и бортовой компьютер есть?
— Это Джек настоял. Мы пользуемся им при прокладывании курса, а для этого очень важно знать прогноз погоды. Поэтому компьютер связан с факсом гидрометцентра. Джек ухлопал на него наши последние деньги. Говорит, что когда-нибудь эта штука сильно упростит нам жизнь.
— Да уж, могу себе представить. — Они спустились по трапу и снова оказались в кают-компании. — Кухня у вас просто замечательная!
— И вовсе не кухня, а камбуз! — сказал Джек Брен-нен, просовывая голову в открытую дверь каюты.
Дженни стремительно обернулась. То же самое сделал Чарли. Он заморгал и улыбнулся, удивленный и вместе с тем обрадованный возвращением Джека.
Джек отвел глаза. Вид у него был недовольный и даже слегка сердитый. Чарли смекнул: Бреннен злился сам на себя за то, что вернулся, не сумев противостоять искушению, которое твердо решил преодолеть.
— Ты пришел как раз вовремя, — сказал Дентон, — я собирался показать Дженни каюту капитана. Но, по-моему, ты с удовольствием сделаешь это сам.
Джек не ответил.
— Тут все так интересно! — воскликнула внезапно оживившаяся Дженни. Я… я рада, что пришла.
Синие глаза Джека скользнули по ее ладным голубым джинсам, купленным только вчера, но четырежды выстиранным и высушенным, чтобы заставить их слегка поблекнуть и стать помягче.
Уголок его рта приподнялся. Это могло сойти за улыбку.
— Я тоже.
Странно взволнованная, Дженни последовала за Бренненом в его каюту. Он наклонил голову и вошел в дверь. Каюта была просторнее, чем она ожидала. Все в ней было встроено в стены, все было так же аккуратно, как и в остальных помещениях корабля, но выглядело более спартанским. Она вспыхнула при виде огромной кровати, в которой могли легко поместиться не только два, но три и даже четыре человека. Джек проследил за направлением ее взгляда и, кажется, угадал мысли Дженни, потому что его глаза вдруг потемнели.
— Хэд вон там, — не отводя взгляда от лица Дженни, он показал на узкую деревянную дверь.
— Хэд? — переспросила она, и Джек улыбнулся.
— На корабле ванную называют хэдом, кровать — койкой, а окно иллюминатором. Пойдемте, миссис библиотекарь. Я покажу вам остальное.
Они спустились в машинное отделение, где все было выкрашено серым и черным — даже пол и потолок.
— В «Мародере» от носа до кормы — двадцать пять метров, — начал рассказывать Джек, — ширина его — пять с половиной метров, а осадка полтора. Он оснащен двумя дизельными моторами фирмы «Катерпиллер» мощностью тысяча двести лошадиных сил каждый. Они потребляют двадцать тысяч литров топлива и четыре тысячи литров воды.
Дженни кивнула, как будто что-то поняла, и продолжила осмотр.
— А это что? — Она ткнула пальцем в какую-то громоздкую железку у стены.
— Генератор. Их на борту два — основной, на двадцать четыре киловатта, от которого питается все наше оборудование, и вспомогательный, на восемь киловатт.
Он указал на другую железку, а затем повел девушку обратно на палубу.
— Передняя часть палубы называется бак. Средняя палуба там, где вы поднимались на борт, а сейчас мы стоим на задней палубе, или юте. Здесь наше самое ценное оборудование.
Дженни закинула голову и посмотрела в небо.
— А там какой-то особый кран, да?
Джек кивнул, и его оливково-смуглое лицо озарилось гордостью.
— У нас двенадцатитонный подъемный кран и десятитонная вспомогательная лебедка. А вон та маленькая каюта с тремя иллюминаторами — это полурубка. В просторечии «собачья конура».
— А для чего вам кран?
— В последнее время мы обслуживаем главным образом морские нефтяные платформы. А спасательные работы ведем, когда в этом появляется необходимость. Это куда веселее. Похоже на поиски затонувших сокровищ.
Дженни улыбнулась:
— Бьюсь об заклад, что это нравится вам куда больше, кладоискатель Джек Бреннен! Я права? — Ему не хватало только серьги в ухе.
Он широко улыбнулся, и от этой гордой мужской улыбки у Дженни дух захватило, как бывало, когда она каталась на чертовом колесе.
— Пару раз доводилось заниматься и этим, — как ни в чем не бывало признался Джек. — Тогда я работал в бригаде водолазов во Флориде. Мы разыскивали затонувший в шестнадцатом веке галион с грузом золота, награбленного на Багамах. Но ни разу то, что мы нашли, не окупило затрат на экспедицию. В конце концов человек, который оплачивал поиски, уехал, и мы разбрелись по домам.
— И все же держу пари, это было здорово!
— Иногда. Однажды мы нашли тяжелый золотой крест, украшенный изумрудами и рубинами. Тогда было здорово. А почти все остальное время занимались тяжелой и скучной работой.
Джек закончил экскурсию, упомянув о том, что на «Мародере» проложено два километра разнообразных кабелей, показав ей кормовой кабестан, который служил лебедкой для подъема и спуска якоря, склад водолазного снаряжения и дюжину всяких штуковин, названий которых она не запомнила. Затем он повел Дженни обратно в кают-компанию.
— Не хотите выпить? — Своей легкой, пружинящей походкой он пересек каюту и открыл дверцу маленького деревянного буфета.
— Боюсь, я не такая уж любительница крепких напитков.
— Это поможет вам уснуть. — Он достал две высокие рюмки и поставил их на стойку.
— Знаете, в конце концов от алкоголя становится только хуже… По крайней мере так говорят врачи.
— Чарли пьет белое вино. Налить вам рюмочку?
— Что ж, от вина не откажусь.
Тут к ним присоединился Дентон. Он наполнил две рюмки и одну из них передал Дженни, в то время как Джек плеснул себе в стакан немного виски.
— Я слышал, вы говорили о сне, — сказал Чарли. — Как у вас с этим, не наладилось?
Она посмотрела на Джека, раздумывая, стоит ли говорить правду. Дженни не хотелось, чтобы Бреннен счел ее душевнобольной. Наконец она вздохнула. Какой смысл хитрить? Если это придется Джеку не по вкусу — что ж, так тому и быть…
— Да нет. Кажется, стало еще хуже. Может быть, потому, что сами сны изменились.
— Изменились? — переспросил Джек. — Как это?
— Сначала сны были по большей части бессвязные и довольно бессмысленные. Все они были страшные, но главным образом представляли собой непонятную смесь зловещих образов — кровь, темнота, цветные водовороты, неясные тени, очертаний которых я не могла разобрать. В общем, что-то в этом роде. Конечно, там были и звуки — какое-то пение, какие-то крики… Обычно я ощущала себя человеком, который спасается бегством и знает, что если его поймают, то убьют. Несколько раз мне снились комнаты, полные пауков.
Джека передернуло. Так отряхиваются вылезшие из воды большие собаки.
— Проклятие! От такого кто угодно всю ночь не уснет…
— А как сейчас? — поторопил ее Чарли.
— В последнее время я вижу людей. В принципе я вижу и слышу то же, что и прежде, но ощущение такое, словно все стало намного явственнее. Как в кино, когда проектор наконец наведут на резкость. Теперь с каждым новым сном картинка становится все более подробной.
— Значит, ваши сны являются отражением событий того вечера, когда убили вашего мужа, — подытожил Джек. Но Дженни покачала головой.
— Именно так всегда считали врачи, но теперь я сомневаюсь в их правоте. Сны не имеют ничего общего со смертью Билла. Более того, мне кажется, что действие в них происходит совсем в другое время.
— Что вы имеете в виду? — недоуменно спросил Чарли.
Дженни закусила губу, не зная, стоит ли продолжать.