Джойс продолжала:
— Для того чтобы добраться до правды, скрытой в сновидениях, Фрейд использовал следующий метод: выделял части сновидения и просил пациента использовать свободную ассоциацию — высказать то, что приходит в голову в связи с данным элементом сновидения. Общая идея заключалась в том, что человек входит в состояние раскомплексованности, раскрытия, снятия контроля, когда он больше не привязан к своему рациональному мышлению, а наоборот, позволяет идеям, ощущениям, воспоминаниям и образам появляться свободно, даже если они выглядят невразумительными, бессвязными или неприемлемыми. Он находил, что этот метод помогает раскрыть пути и способы работы разума его пациентов — как глубокая правда всплывает из бессознательного, используя подсознательные вербальные связи для создания темы сновидения. Можно надеяться, что после этого у пациентов появится стимул, сознательно рассуждая, понять скрытый смысл своих сновидений.
Чтобы проиллюстрировать идею возникновения связи между бессознательными воспоминаниями и воспоминанием о том, что случилось накануне, давайте вернемся к пациенту, который видел во сне тигра. После подробного пересказа сновидения он внезапно сказал: «Не знаю почему, но это напомнило мне, что вчера у меня был очень резкий разговор с моим коллегой. Потом у меня было очень неприятное ощущение. В конце концов, он еще очень молод и с уважением смотрит на меня, но иногда он говорит такие глупости! Мне не следовало быть таким резким... Сейчас я думаю о своем младшем брате, он был на полтора года моложе меня. Я действительно очень его любил, и мы весело проводили время. О Боже! Я вдруг вспомнил один день... Мой брат катался по дорожке на велосипеде, а я толкнул его — он упал, до крови ободрал коленки и подбородок и начал плакать. Ужасно! Зачем я так сделал?»
Тогда я спросила, был ли он несчастлив после рождения Бобби из-за того, что он больше не единственный ребёнок в семье, он сказал: «Да! Я должен был всё делить с ним... Но потом я полюбил его, и это больше не имело значения». — «Вы так его любили, что столкнули с велосипеда?» — «Ну, наверное, я рассердился на маму. Она всегда была занята, а потом она была беременна моей сестрой... Не знаю, зачем она хотела иметь троих детей!»
Вот это и есть свободная ассоциация. Видите, единственное место, где мы можем позволить себе свободно рассказывать обо всем — это сеанс психоанализа; если мы будем это делать еще где-то, то скоро у нас не останется друзей!
Мы все засмеялись, представив себе, как мы используем свободные ассоциации в повседневной жизни, расстраивая всех своими сознательными или бессознательными противоречиями и нерешительностью.
Джойс продолжала:
— Свободная ассоциация побуждает вас выразить чувства и мысли, в которых вы не хотите признаваться никому— даже самому себе. Таким образом, вы узнаёте немого правды о собственном «Я», вашем отношении к другим и к жизни в целом.
Было заметно, что Далай Ламу заинтересовали эти идеи. Он прервал Джойс вопросом:
— Есть ли в неврологии аналоги этим трем состояниям — сознательному, подсознательному и бессознательному?
Джойс без промедления, с улыбкой, ответила:
— Думаю, что нет.
Моя роль координатора требовала дать некоторые пояснения.
— В неврологии понятие бессознательного не получило четкого смысла. Некоторые утверждают, что оно может быть связано со стволом мозга, той частью мозга, которая есть у всех позвоночных до рептилий и которая может быть связана с инстинктами. Это очень сомнительное предположение, потому что бессознательное также весьма разумно. Так что идея такой связи не была широко принята. Похоже, что психоанализ и неврология — два независимых направления в западной культуре.
Джойс, однако, добавила, что некая общая основа все же существует. Нейробиологи имеют одну теорию о причинах, психоаналитики — другую, но они дополняют Друг друга.
— Никто не может утверждать, что держит в руках единственный или абсолютно верный ключ к истине.
Потом она перевела разговор с теории на клиническую практику:
— Надеюсь, я понятно объяснила, что бессознательное, подсознание и сознание всегда связаны и взаимодействуют Друг с другом не только во снах, но и в бодрствовании. Люди были шокированы, когда Фрейд заявил: «Мы не хозяева в своем собственном доме. Нам только кажется, что мы знаем, почему мы делаем то, что делаем; нам только кажется, что мы знаем, кто мы есть и что мы чувствуем. На самом деле мы знаем очень мало — мы видим только верхушку айсберга». Фрейда осуждали, за утверждение, что человеческие существа не являются от рождения «хорошими», что гнев, убийственная ярость и ненависть (не говоря уже о сексуальных желаниях) сильны даже в маленьких детях. Культура девятнадцатого века считала детей невинными — воплощением чистого света, — как будто они были лишены импульсов, присущих человеческим существам, таких как любовь, ненависть, желания инцеста и смерти. Взгляды Фрейда шокировали, но, хотя он подвергался осуждению и разного рода нападкам, всё равно мужественно шел вперед.