В общем, каждый развлекался, как мог.
Лавируя среди гостей, как портовый буксир, к недавнему пассажиру лимузина из «Каскад-Паласа» приблизился высокий мужчина в смокинге, в котором по озабоченному лицу и совершенно трезвым глазам можно было узнать одного из служащих Ивана Костоломова.
Наклонившись к самому уху гостя, он доверительным тоном произнес:
– Иван Антонович хотел бы поговорить с вами.
– Извини, дорогая, я тебя ненадолго покину, – проговорил гость, повернувшись к своей спутнице, и последовал за человеком Костоломова.
– Вот так всегда, – недовольно пробормотала девушка с легким французским акцентом, остановила пробегавшего мимо нее официанта и протянула руку за клубничной «Маргаритой». Стоявший рядом знаменитый писатель Тюльпанер неловко повернулся, и бокал с коктейлем опрокинулся, оставив на платье огромное ярко-красное пятно.
– Боже, как вы неловки! – вскрикнула девушка, схватившись за голову. – Что теперь делать?
– Я, это, всю жизнь как слон в посудной лавке! – с добродушной улыбкой сообщил писатель и скрылся в толпе.
Девушка устремилась прочь из зала.
Оказавшись в холле, откуда широкая мраморная лестница вела на второй этаж, она, сильно грассируя, обратилась к охраннику:
– Пардон, милейший, где здесь эта… дамская комната? Мне нужно отмыть это пятно!
Охранник с каменным лицом указал на скромную дверь под лестницей.
Девушка подошла к ней, подергала и жалобно проговорила:
– Там заперто!
Дверь действительно не поддавалась. Дело в том, что сама жертва клубничной «Маргариты» только что ловко заклинила замок при помощи самой обычной заколки-невидимки.
– Есть второй туалет, с другой стороны зала, – терпеливо сообщил охранник.
– Что же мне, в таком виде придется идти через весь зал? – чуть не плача, проговорила красотка, указывая на кроваво-красное пятно. – Что обо мне подумают люди?
При этом личико у нее было такое несчастное и такое хорошенькое, что охранник сдался. Он решил, что большой беды не случится, если эта красотка воспользуется хозяйским туалетом, и посторонился:
– Вторая дверь направо по коридору!
– Спасибо, вы такой милый! – прощебетала «француженка» и взлетела по лестнице на второй этаж, в личные апартаменты Ивана Антоновича Костоломова.
Едва она скрылась из поля зрения охранника, с ней произошла мгновенная и разительная перемена. Расстроенная светская дама превратилась в собранную, энергичную и целеустремленную особу. Она внимательно осмотрела коридор и скрылась за ближайшей дверью.
В то же время в холле появился сам хозяин приема. Приобнимая за плечо своего гостя, он вел его к лестнице, говоря внушительным басом:
– Я понимаю, что сегодня у вас не деловое настроение, но с другой стороны, вы должны ее увидеть! Это такая вещь, такая сказочная вещь! Немногие музеи мира могут похвастаться подобной диковиной!
Охранник молча посторонился, озабоченно подумав, что хозяин может столкнуться в коридоре с недавно поднявшейся гостьей, но как раз в это время его сменил на посту другой сотрудник службы безопасности.
– Я слышал, что с этой камеей связана какая-то не совсем красивая история, – поморщившись и осторожно отстранившись, отозвался собеседник Костоломова.
– А вы, дорогой мой, меньше обращайте внимания на слухи! – повысил голос хозяин особняка. – Деловые люди, такие как мы с вами, должны жить фактами, а не досужими разговорами!
– Разговоры – это тоже большая реальная сила… а впрочем, вы правы, – собеседник хозяина сдержанно улыбнулся.
Мужчины неторопливо поднялись по лестнице. Охранник посторонился, подобострастно вытянувшись. Костоломов, проходя мимо, что-то ему негромко приказал. Затем вместе со своим гостем прошел по коридору второго этажа, остановился перед массивной дверью кабинета, взглянул на часы и достал из жилетного кармана ключ.
– Сейчас сигнализация будет отключена, – пояснил он и открыл дверь.
Просторный кабинет Костоломова даже в этот поздний час казался наполненным светом. Этот эффект создавала золотистая, как бы светящаяся внутренним светом мебель из карельской березы. Книжные шкафы с ровными рядами золоченых переплетов из телячьей кожи, массивные рамы картин, письменный стол размером с летное поле небольшого аэродрома, несколько горок и витрин с коллекционными редкостями – все было сделано из теплого, как будто живого золотисто-розового дерева.
Костоломов, не задерживаясь на пороге, прошел к одной из витрин и указал на нее рукой:
– Вот, она здесь, среди самых ценных экспонатов моей коллекции!
Под стеклянной крышкой витрины на темно-малиновом бархате свободно разместились несколько небольших предметов: две золотые монеты, заколка необычной формы, три удивительно красивые табакерки, усыпанные драгоценными камнями, и в самом центре – небольшая бело-розовая камея в золотом обрамлении с изображением нежного женского лица.
Гость Костоломова склонился над витриной и вполголоса проговорил:
– О, статир Александра Македонского… золотой динарий Веспасиана… какая интересная заколка! Неужели это…
– Да, это средневековая фибула, застежка для плаща эпохи Карла Великого, – с небрежной гордостью ответил хозяин. – А вот и она, моя гордость! – Он поднял крышку витрины и осторожно достал оттуда камею.
– Она бесподобна! – прошептал гость, когда украшение легло на его ладонь. – В жизни не видел ничего более прекрасного!
– Греция, четвертый век до нашей эры, – со скромной улыбкой произнес Костоломов. – Принадлежала самому Лоренцо Медичи… по крайней мере, так мне говорили специалисты.
– Они не ошибались… почему же вы решили продавать такую красоту?
– Сами знаете, – Костоломов поморщился. – Для деловых людей настали тяжелые времена… мне предъявили такие налоговые претензии, что осталось только два выхода: или лишиться контрольного пакета в моем основном предприятии, или продать эту камею. Несмотря на то что я очень к ней привязан, мне придется пойти на этот шаг. Так что теперь слово за вами!
– Я хотел бы услышать вашу цену.
– Ну, вы же понимаете, какая это огромная редкость! – Костоломов склонил голову набок и нервно потер руки.
– Ну, говорите же!
– Кроме всего прочего, это прекрасное вложение капитала. Она будет только расти в цене…
– И все-таки?
– Сорок миллионов.
Гость задумчиво посмотрел на камею и негромко проговорил:
– Я должен подумать. Сами понимаете, такая сумма… не то чтобы это было для меня непосильно, но свободные деньги не всегда есть…
– Она того стоит!
– Безусловно, – гость вернул хозяину камею, – дайте мне один день. Я определюсь со своими возможностями.
– Хорошо. – Костоломов положил камею на место и закрыл крышку витрины. – Но только один день, не больше!
– Договорились. Завтра я в любом случае дам ответ. Только вот еще что… – гость поднял взгляд на Костоломова. – Вам не кажется, что это место не слишком надежно для хранения такой ценности?
– Не кажется, – хозяин особняка хищно улыбнулся. – Это сейчас сигнализация отключена, чтобы мы с вами могли на нее посмотреть. Сразу после нашего ухода здесь будет включена лазерная сетка, через которую и муха не пролетит! Надежнейшая швейцарская система, лучше любого сейфа!
– Приятно слышать, – улыбнулся гость. – Мне уже кажется, что камея моя, и очень не хотелось бы, чтобы с ней что-то случилось!
– Ничего не случится! – Костоломов постучал костяшками пальцев по деревянной раме витрины. – Теперь дело за вами!
Он прошел со своим гостем до двери кабинета, осторожно прикрыл ее и двинулся к лестнице.
– Если вы позволите, – проговорил он, дойдя до лестничной площадки. – Я вернусь, чтобы включить сигнализацию. Простите, но не люблю делать это при посторонних, даже при таких уважаемых гостях!