– Сочинять стихи? – спросила Дайюй. – Лучше наломать хвороста и развести костер!
Ее слова вызвали дружный смех. А Баоюй нахмурился.
Когда все разошлись, он отвел старуху Лю в сторону и стал подробно расспрашивать о девушке, которую та видела зимой.
Бабушка Лю не знала, что сказать, но быстро нашлась.
– Это оказалась не святая, но все равно в память о ней на северной стороне деревни построили кумирню… Когда-то жил человек по фамилии…
Старуха умолкла, словно припоминая.
– Неважно, какая фамилия, – перебил ее Баоюй, – вы доскажите историю, чем все кончилось.
– Так вот, – продолжала старуха, – сыновей у этого господина не было, только дочь, кажется, ее звали Жоюй. Умная, грамотная, книги читала. Родители берегли ее, словно жемчужину. Но, увы! Семнадцати лет девочка заболела и умерла!
Баоюй в волнении глотнул слюну и спросил:
– А что было потом?
– Потом? Родители построили в память о ней кумирню, поставили ее статую и наняли людей, чтобы возле нее воскуривали благовония. Но это было давно, те люди умерли, кумирня пришла в запустение, а статуя обратилась в духа.
– Она не могла обратиться в духа, – заметил Баоюй, – такие, как эта девушка, бессмертны.
– Амитаба! – вскричала бабушка Лю. – А я думала, девочка приняла другой облик! Ведь она часто гуляет, будто живая, вот и хворост наверняка ломала она. А у нас в деревне хотят разбить ее статую!
– Не делайте этого! – вскричал Баоюй. – Вы совершите великий грех!
– Как хорошо, что ты меня предупредил! – с притворной радостью воскликнула бабушка Лю. – Завтра, как только вернусь в деревню, всем об этом скажу!
– Моя бабушка и матушка – очень добрые, – произнес Баоюй, – да и все наши родственники тоже. Они всегда творят добро, строят храмы и ставят статуи! Я завтра же сделаю пожертвование и попрошу, чтобы вас назначили воскуривать благовония перед статуей девушки! Мы восстановим кумирню и статую и постоянно будем жертвовать деньги на благовония!
– В таком случае и мне, благодаря девушке, перепадет несколько монет! – обрадовалась старуха.
Баоюй стал расспрашивать, в какой именно деревне находится кумирня, далеко ли до нее, бабушка Лю отвечала первое, что приходило в голову.
Но Баоюй слова ее принял на веру и всю ночь думал об этой истории.
А утром он дал Бэймину немного денег, со слов старухи объяснил, куда ехать, и решил действовать, как только Бэймин вернется и расскажет, как обстоят дела.
Слуга долго не возвращался, и Баоюй себе места не находил от волнения. Лишь на закате появился Бэймин в веселом расположении духа.
– Ну что? – нетерпеливо спросил Баоюй.
– Вы все неправильно объяснили, – с улыбкой проговорил Бэймин. – Вот и пришлось мне искать! Разрушенный храм действительно есть, только совсем в другом месте, в северо-восточной стороне деревни!..
– Бабушка Лю уже старая, могла перепутать, – сказал Баоюй, просияв. – Расскажи лучше, что видел.
– Ворота храма выходят на юг – они сломаны. Я чуть не лопнул от злости, пока их нашел. Думал бросить все и вернуться домой. Зато, увидев кумирню, очень обрадовался. Но, глянув на статую, едва не свалился на землю. Она и в самом деле словно живая.
– Еще бы! – вскричал Баоюй. – Ведь она может превращаться в человека!
– Но это никакая не девочка! – воскликнул Бэймин и даже руками всплеснул. – Это богиня оспы, с черным лицом и рыжими волосами!
– Дурак! – крикнул Баоюй, плюнув с досады. – Даже такого простого поручения не смог выполнить!
– Вы наверняка все это из книг вычитали или всяких бредней наслушались, господин, – заявил слуга, – а я виноват!
– Ну ладно, не сердись, – примирительно сказал Баоюй, – будет у тебя свободное время, поищешь еще. Может быть, старуха все выдумала, тогда дело другое. А если это правда? Неужто не хочешь совершить доброе дело? Ведь оно тебе в будущем зачтется! Сделай, как я говорю, и получишь награду!
Едва он успел вымолвить эти слова, как на пороге появился мальчик-слуга, дежуривший у вторых ворот, и доложил:
– Барышня из комнат старой госпожи ждет второго господина!
Если вам, дорогой читатель, интересно узнать, кто пришел, прочтите следующую главу!
Глава сороковая
Итак, Баоюй поспешил выйти и увидел служанку Хупо, она стояла перед каменным экраном у ворот.