Баоюй никак не мог вникнуть в смысл и потому слушал рассеянно, но мелодия пьянила и наполняла душу тоской. Он не стал допытываться, как сочинили эту арию, какова ее история, и, чтобы развеять тоску, принялся читать дальше.
91
94
96
97
98
99
102
Зачем в печали хмуришь брови?[91]
Есть, говорят, цветок волшебныйв обители святых небесной;Наичистейший, непорочный, —есть, говорят, нефрит прелестный[92],А если к этому добавят,что не было меж ними связи,Сегодня встретиться внезапноим запретит кто-либо разве?А ежели еще отметят,что трепетные связи были, —То почему слова остались,а про любовь давно забыли?В итоге – вздохи и стенанья,но все бессмысленно и тщетно,В итоге – горькие терзанья,но все напрасно, безответно.Луна! – Но не луна на небе,а погрузившаяся в воду;Цветок! – Но не цветок воочью,а в зеркале его подобье.Подумать только! Сколько горькихжемчужин-слез еще прольется,Пока зимою эта осеньв урочный час не обернется,Пока весеннего расцветаНе оборвет внезапно лето!
Печалюсь: рок неотвратим[93]
Как отрадно на сердце, когда на глазах,торжествуя, природа цветет![94]Как печально, когда за расцветом идетувяданья жестокий черед!На мирские делавзгляд мой дерзок и смел:Десять тысяч – да сгинутназойливых дел!В этой жизни тоскедолго плыть суждено,И растает душиаромат все равно…К дому отчему вновьустремляю свой взор,Но теряется путьв неприступности гор!
Обращаюсь к родителям часто во сне: —Мир покинуть дороги велят,А отцу было б лучше подальше уйтиОт дворцовых чинов и наград.
Отторгнута родная кровь[95]
Одинокий парус. Ветер. Дождь.Впереди – тысячеверстный путь.Вся моя родня, мой дом и сад, —все исчезло! О былом забудь!И осталось только слезы лить…«Пусть спеша уходят годы прочь,Вам, отец и мать, скажу я так:не горюйте! Позабудьте дочь!»В жизни все имеет свой предел,встреч, разлук причины тоже есть,Мы живем на разных полюсах, —мать, отец – вдали, а дочь их – здесь…Каждому свое. Покой и миркаждый охраняет для себя.Есть ли выход, раз от вас ушла?Выхода не вижу. То – судьба!
Скорбь среди веселья
Ее в то время грела колыбель,а мать с отцом уже настигла смерть.Из тех людей, разряженных в шелка,красавицу кто мог тогда узреть?Стремлений тайных юношей и девона не приняла, сочтя за срам,Зато теперь Нефритовый онасобою среди туч являет Храм![96]Ее достойной парой стать сумелкрасивый отрок с чистою душой[97],Казалось бы, что вечен их союз,как это небо вечно над землей!Но к детству повернул зловещий рок[98],опять сгустился тягостный туман,А что же дальше? Словно облака,развеян иллюзорный Гаотан,Живительная высохла вода,исчезла, как мираж, река Сянцзян![99]Таков итог! Всему грядет конец!уходит все и пропадает прочь!А потому терзаться ни к чему, —сколь ни терзайся – горю не помочь!
Мир такого не прощает…[100]
Подобна нежной орхидееи нравом ты и красотой,Твоих достоин дарованийне смертный, а мудрец святой!Вот как случается пороюс отверженною сиротой!Ты скажешь: «Изо рта зловоньеу тех, кто много мяса ест,А тем, кто увлечен шелками,и шелк однажды надоест!»Поднявшись над людьми, не знала,что мир коварен, зависть зла,И чистоте взамен презреньеты от бесчестных приняла!Вздохну: светильник в древнем храмеутешит лишь на склоне лет,А красный терем, нежность сердца,цветенье, – все сойдет на нет!
Издревле так: в пыли и смрадебыть чистым чувствам суждено,Достойно ли нефрит отменныйбросать на илистое дно?Как много сыновей вельможныхвздыхали – и не без причин, —О том, что счастье зря теряети благородный господин![101]
Когда любят коварного…
Волк чжуншаньский —Бессердечный,Разве помнит он, что веченКорень жизни человечьей?[102]Все, чем движим, – лишь разврат,Жажда временных услад.Знатных дам, чей славен род,В жертвы он себе берет,И, согнув, как ветки ив,Этих дам по белу светуОн бросает, как монеты,Что похитил, не нажив…Я вздыхаю: сколько нежных,Утонченных, сердобольныхОн обрек всю жизнь в печаляхБиться, как в коварных волнах!
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться