Госпожи Син и Ван не могли сдержать смеха.
– А по-моему, это счастливое предзнаменование, – заметила Фэнцзе.
– Какое еще предзнаменование? – спросил Баоюй.
– Рано тебе про это знать, – сказала матушка Цзя. – Ты весь день на ногах, так что иди отдыхать!
Баоюй постоял в нерешительности, попрощался и ушел.
Между тем матушка Цзя обратилась к невесткам:
– Вы часто бываете у тетушки Сюэ – о сватовстве сказали?
– Только сегодня. До этого никак не могли, Цяоцзе болела, и Фэнцзе никуда не ходила. Госпожа Сюэ обрадовалась, услышав о сватовстве, но сказала, что должна посоветоваться с сыном – ведь отца у Баочай нет.
– Само собой, – согласилась матушка Цзя. – Пока тетушка не посоветуется с сыном, не будем заводить речи об этом. А потом все подробно обсудим.
Баоюй между тем, придя домой, сказал Сижэнь:
– Бабушка и Фэнцзе вели только что какой-то странный разговор, одними намеками, и я ничего не понял.
– Да, иногда трудно бывает догадаться, – немного подумав, сказала Сижэнь. – А барышня Линь Дайюй там была?
– Как она могла быть, если болеет? – удивился Баоюй.
В это время в передней затеяли ссору Шэюэ и Цювэнь.
– Чего расшумелись? – крикнула им Сижэнь.
– Цювэнь проиграла мне в кости и не хочет отдавать деньги, – ответила Шэюэ. – Я ей сразу отдала, когда проиграла. Мало того, она еще и мои деньги отняла!
– Подумаешь, несколько медных монет! – засмеялся Баоюй. – Дурочки вы, стоит ли из-за этого шум поднимать?
Девушки поворчали и умолкли, а Сижэнь стала укладывать Баоюя спать.
Но об этом мы рассказывать не будем.
Надобно вам сказать, что Сижэнь сразу догадалась, о чем шла речь у матушки Цзя. Конечно же о женитьбе Баоюя. Но говорить об этом юноше не стала, боялась, как бы он не натворил глупостей. Но поскольку дело это и к ней имело касательство, ночью, лежа в постели, она подумала: «Надо пойти к Цзыцзюань, посмотреть что да как, и все станет ясно».
Утром, едва отправив Баоюя в школу, Сижэнь привела себя в порядок и не торопясь отправилась в павильон Реки Сяосян. Цзыцзюань как раз рвала цветы в садике.
– Пройди в комнату, посиди, сестра, – сказала она Сижэнь.
– Ладно, – отвечала та. – А долго ты будешь рвать цветы? Как твоя барышня?
– Барышня только что встала и ждет, когда согреется лекарство, – ответила Цзыцзюань.
Сижэнь вошла в дом, Цзыцзюань – следом за ней.
Увидев Дайюй с книгой в руках, Сижэнь улыбнулась.
– Неудивительно, что вы устаете, барышня, – только с постели, и сразу за книгу! Вот бы второму господину Баоюю ваше усердие!
Дайюй, смеясь, отложила книгу. Сюэянь на подносе подала ей две чашки – с лекарством и с водой, вторая служанка, стоя у девушки за спиной, держала наготове плевательницу и полоскательную чашку.
Сижэнь шла сюда что-либо выведать, но не знала, с чего начать разговор. К тому же Дайюй чересчур подозрительна, узнать от нее ничего не удастся, а расстроить очень просто. Поэтому Сижэнь еще немного поболтала и ушла.
У ворот двора Наслаждения пурпуром она увидела двух юношей и в нерешительности остановилась. Один из юношей, заметив Сижэнь, подбежал к ней. Это был Чуяо.
– Ты зачем пришел? – спросила Сижэнь.
– Меня прислал второй господин Цзя Юнь, – отвечал юноша. – Он принес второму господину Баоюю письмо, велел передать и ждать ответа.
– Неужели ты не знаешь, что господин Баоюй в школе? Как он может ответить?
– Я так и сказал господину Цзя Юню, но он надеется получить ответ от вас.
Не успела Сижэнь слово произнести, как к ней вразвалку подошел второй юноша. Сижэнь пригляделась и узнала Цзя Юня.
– Скажи второму господину, – обратилась она к Чуяо, – что ты передал мне его просьбу. Как только господин Баоюй вернется из школы, я вручу ему письмо!
А дело было в том, что Цзя Юню приглянулась Сижэнь, но действовать открыто он боялся и пошел на хитрость с письмом. Он было направился к Сижэнь, но, услышав ее последние слова, остановился в замешательстве. Сижэнь круто повернулась и скрылась за воротами. Цзя Юню ничего не оставалось, как вместе с Чуяо покинуть сад.
Когда Баоюй вернулся из школы, Сижэнь ему сказала:
– Приходил второй господин Цзя Юнь.
– Зачем?
– Не знаю, оставил записку.
– Дай сюда!
В это время в комнату вошла Шэюэ, взяла письмо и протянула Баоюю. Сверху было написано: «Почтительно вручаю дяде».
– Почему он перестал называть меня своим приемным отцом? – удивился Баоюй.
– О чем ты? – спросила Сижэнь.
– Однажды он подарил мне бегонию и признал своим отцом, – объяснил Баоюй. – А сейчас, видно, отказался от меня, раз называет дядей.