— Вот и хорошо! — с улыбкой промолвила старая госпожа. — Наконец-то дикого коня обуздали! Иди повидайся с отцом, а потом можешь гулять!
Баоюй поддакнул и отправился к Цзя Чжэну.
— Уже окончились занятия? — удивленно спросил Цзя Чжэн. — А задание тебе учитель дал?
— Дал, — ответил Баоюй. — Утром буду читать канонические книги, после завтрака — писать сочинение, в полдень — заниматься толкованием текстов и читать их вслух.
— Сходи к бабушке, побудь с ней немного, — велел отец. — И хорошенько запомни: прежде всего дело, а потом забавы. Спать ложись и вставай пораньше. И не пропускай занятий! Понял?
Баоюй почтительно поддакнул и вышел. Он навестил госпожу Ван, потом матушку Цзя и поспешил в сад, досадуя, что не может сразу перенестись в павильон Реки Сяосян.
Добравшись наконец до павильона, он, едва переступив порог, рассмеялся и захлопал в ладоши:
— А вот и я!
Дайюй вздрогнула от неожиданности. Цзыцзюань поспешила откинуть дверную занавеску, и Баоюй вошел.
— Говорят, ты сегодня отправился в школу, — промолвила Дайюй, — почему же так рано вернулся?
— Представь! — вскричал Баоюй. — Отец велит мне посещать школу! Насилу дождался, пока отпустили, думал, уже никогда не увижусь с тобой! А сейчас будто заново родился. Недаром древние говорили: «В разлуке день кажется годом».
— Родителей навестил? — спросила Дайюй.
— Навестил.
— А сестер?
— Еще не успел.
— Сейчас же отправляйся к сестрам!
— Не хочется, — заявил Баоюй. — Давай лучше поговорим. Отец велел рано ложиться и рано вставать. Так что сестер я навещу завтра.
— Можно и поговорить, — согласилась Дайюй, — только лучше тебе сейчас отдохнуть.
— Я не устал, — возразил Баоюй. — Не гони меня. Мне очень грустно. А с тобой я немного рассеюсь.
Дайюй тихонько рассмеялась и приказала Цзыцзюань:
— Завари для второго господина моего любимого чаю «колодец дракона». Второй господин нынче не бездельничал, как обычно, а в школу ходил.
Цзыцзюань с улыбкой отсыпала чая и велела девочкам-служанкам заварить.
— Не вспоминай о занятиях, — попросил девушку Баоюй. — Надоели мне эти каноны, слышать о них не могу. Особенно о восьмичленных! С их помощью только и можно, что добиться славы да высокой должности. Зачем же говорить, что они развивают глубокие мысли древних мудрецов! Даже лучшие из таких сочинений представляют собой не что иное, как сваленные в кучу цитаты из древних книг. А в некоторых, с позволения сказать, ученых трактатах вообще ничего не найдешь кроме нелепостей! Но отец строго-настрого приказал мне учить всю эту чушь, и я не смею ослушаться.
— Девушкам все это не нужно, — заметила Дайюй, — но в детстве, когда моим учителем был Цзя Юйцунь, я читала подобные сочинения. Встречаются среди них и интересные — глубокие по содержанию и свежие по мысли. Я не очень-то в них разбиралась, но не отвергала. И тебе не советую. Подумай о будущем. Ты непременно должен добиться высокого положения.
Баоюй был неприятно удивлен. Прежде Дайюй, в отличие от других, ничего подобного не говорила. Откуда у нее эти честолюбивые помыслы? Но спорить с ней Баоюй не стал, лишь усмехнулся.
Пришли Цзыцзюань и Цювэнь. Цювэнь сказала:
— Сестра Сижэнь послала меня за ним к старой госпоже, а он, оказывается, вот где.
— Мы только что заварили чай, — ответила Цзыцзюань, — пусть господин выпьет чашечку, а потом идет.
— Я сейчас! —откликнулся Баоюй. — Прости, что доставил тебе хлопоты!
Не успела Цювэнь рта открыть, как Цзыцзюань выпалила:
— Пей скорее! Ведь там тебя целый день ждут! Соскучились!
— Тьфу! Паршивка! — рассердилась Цювэнь.
Баоюй попрощался, Дайюй проводила его до дверей, а Цзыцзюань — до крыльца, после чего вернулась в дом.
Во дворе Наслаждения пурпуром Баоюя встретила Сижэнь:
— Вернулся?
— Второй господин давно вернулся, — ответила за Баоюя Цювэнь. — Он был у барышни Линь Дайюй.
— Что-нибудь случилось? — осведомился Баоюй.
— Ничего не случилось, — ответила Сижэнь. — Просто госпожа просила передать через Юаньян, что отец велел тебе хорошенько учиться, а служанок, которые осмелятся с тобой заигрывать, гнать, как Цинвэнь и Сыци. Я подумала, что такая награда за службу мне не нужна. — Сижэнь была явно расстроена.
— Дорогая сестра! — воскликнул Баоюй. — Не беспокойся! Я буду прилежно учиться, чтобы моя матушка ни в чем не могла тебя упрекнуть. Нынче же прочту все главы, которые задал на завтра учитель. Шэюэ и Цювэнь сделают все, что мне понадобится, а ты отдыхай!
— Мы рады прислуживать тебе, — ответила Сижэнь. — Только учись усердно.
Наскоро поужинав, Баоюй велел зажечь лампу и раскрыл уже знакомое ему «Четверокнижие». С чего же начать?» — размышлял Баоюй.
Он прочел первую главу — как будто все ясно. Стал думать — нет, не все, есть много непонятных мест. Обратился к отдельным примечаниям, затем к комментарию.
«В поэзии я легко разбираюсь, — подумал Баоюй, — а здесь никак не докопаюсь до сути!»
Заметив, что Баоюй напряженно думает, Сижэнь сказала:
— Отдохни! За один раз всего не выучишь!
Баоюй машинально кивнул. Сижэнь позвала Шэюэ, они помогли Баоюю раздеться и лечь, потом сами легли.
Проснувшись среди ночи, Сижэнь услышала, что Баоюй ворочается на постели.
— Не спишь? — удивилась она. — Не думай ни о чем, отдыхай! Будешь завтра опять заниматься!
— Все так, — отвечал Баоюй, — только сон не идет. Сними с меня ватное одеяло!
— Зачем? — возразила Сижэнь. — Сейчас совсем не жарко.
— На сердце какая-то тяжесть, — сказал Баоюй и сбросил теплое одеяло.
Сижэнь поднялась, чтобы снова положить одеяло, и случайно коснулась головы Баоюя — она была горячей.
— Лежи спокойно, у тебя жар, — промолвила Сижэнь.
— Еще бы! — отозвался юноша.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Сижэнь.
— Не бойся, это у меня от волнения, и шум подымать незачем, — успокоил ее Баоюй. — Узнает отец, скажет, что я притворяюсь больным, не желаю учиться. «Почему, — спросит, — ты заболел именно сейчас?» К утру все пройдет, и я пойду в школу.
— Позволь, я лягу рядом с тобой, — попросила Сижэнь — ей было жаль Баоюя.
Она принялась растирать ему спину, и оба незаметно уснули. Проснулись, когда солнце уже стояло высоко над головой.
— Ай-ай-ай! — воскликнул Баоюй. — Уже поздно!
Он быстро оделся, побежал справиться о здоровье родителей и отправился в школу.
Баоюй опоздал, и Цзя Дайжу сердито сказал:
— Неудивительно, что отец тобой недоволен. На второй же день опоздал! Что случилось?
Баоюй ответил, что ночью у него был жар, он долго не спал, но к утру стало лучше, и он решил пойти в школу.
В полдень Дайжу сказал юноше:
— Вот тебе раздел из книги! Дай к нему свое толкование!
Баоюй заглянул в книгу. «К молодым людям нужно относиться с почтением», — назывался раздел.
«Хорошо, что не из „Великого учения“ и не из „Учения о середине“![4]» — обрадовался Баоюй.
— Как давать толкование? — спросил Баоюй.
— На каждое слово, и поподробнее!
Баоюй четко и выразительно прочел весь раздел вслух, подумал и сказал:
— В этом разделе мудрец учит молодых людей не щадить сил своих, чтобы добиться…
Баоюй умолк и вопросительно посмотрел на Дайжу.
— Продолжай, продолжай! — улыбнулся старик. — При толковании канонических книг дозволено произносить любые слова. В «Записках об этикете» говорится: «При толковании текста нет ничего запретного». Ну, так чего же следует добиться?!
— Славы и высокого положения, — выпалил Баоюй. — Словами «нужно относиться с почтением» мудрец побуждает молодых людей старательно учиться, а словами «не достойны почтения» предостерегает на будущее.
4