Когда Ян писал, один иероглиф соединялся с другим, и казалось, будто змея или дракон переползает со строки на строку. Окончив, он сказал гетерам:
— Больше не могу, голова кругом идет. Теперь ваш черед.
Начала Слива-в-снегу:
Прочитала свои стихи Ледышка:
Настала очередь гетеры по прозвищу Облачко:
Прочитала свое сочинение Фея-на-журавле:
Предпоследней была гетера Иволга:
Заканчивала гетера Милашка:
Последние строки начертал Цзи-син:
Отложив кисть, Ян сказал:
— Право, обитательницы зеленых теремов очень искусны в стихосложении. Сочинения ваши прекрасны, давайте сделаем из них песни!
Слива улыбнулась:
— Когда «бросают взор», то стихи читают все по очереди. Предлагаю сделать так: мы запеваем, наши гости нам подпевают!
Все согласились, и гетеры согласно затянули хором красивую мелодию.
Пир закончился, только когда настала глубокая ночь.
Но вот однажды Цзи-син взял со стола зеркало и принялся рассматривать свое отражение: до чего же он исхудал, как ввалились глаза и запали щеки! Он сел на постели и тяжело вздохнул.
— Все потому, что весь свой пыл трачу я не на помощь отцу и братьям, а на любовь! Нет, мужчина должен заниматься делом: служить государю, заботиться о народе и совершать подвиги, дабы прославить свое имя в веках. Я же дни и ночи пропадаю в зеленых теремах, бражничаю, обманываю родных, совращаю друзей, забываю отца с матерью, которые любят меня и верят мне! А ведь красотки — что лакомство, — одного яства вкусишь, и хочется уже другого. В полгода узнал я самых знаменитых гетер, и если теперь же не покончить с этой разгульной жизнью, то меня ждет бездна разврата. Пора наконец образумиться!
С этого дня он забыл в зеленые терема дорогу, сел за книги и принялся готовиться к экзамену, который император устраивал теперь раз в три года для юношей, желающих поступить на государственную службу. Цзи-син сказал отцу о своем намерении участвовать в испытаниях, но тот решительно отказал сыну.
— Я вышел из скромной, бедной семьи, добился высокого положения упорным трудом. Вот и ты позанимайся-ка подольше да поусерднее, а там посмотрим! Разве можно в этом деле спешить?
Цзи-син покорно ушел к себе, а Хун говорит:
— Если вы любите Цзи-сина, позвольте ему сдавать экзамен!
— Это еще почему? — удивился князь.
Хун помолчала и ответила так:
— У Цзи-сина очень живая душа; если закрыть перед нею дорогу добра, она ступит на дорогу зла!
Князь не мог не прислушаться к совету Хун. Опустил голову, задумался, потом велел позвать Цзи-сина и объявил, что разрешает отправиться на экзамен. Обрадованный Цзи-син начал собираться. Вечером, когда небо прояснилось и явилась круглая луна, он вышел во двор и стал расхаживать, разговаривая сам с собой:
— В зеленых теремах у меня много подруг, и, каждую по-своему, всех я их люблю, и мне нелегко с ними так сразу расстаться, но если я попаду в списки экзаменующихся, то уже не смогу навещать их. Схожу-ка я к ним и расскажу, что мне предстоит в скором будущем!
Он зашел к Сливе и вместе с нею отправился к Ледышке. Обе гетеры были удивлены таким поздним посещением.
— Последнее время вы не заходите к нам, и мы уже подумали было, что наскучили вам. Почему же сегодня вы пришли, но избрали такой поздний час?
Ян взял подруг за руки.
— Долго не решался я выйти в самостоятельную жизнь, а на днях понял, что пора мне сдавать государственный экзамен. Если судьба будет милостива и я выдержу испытания, то не скоро окажусь у вас снова. Вот я и пришел проститься!
Загрустив, гетеры молчали. Тогда Ян велел принести вина, и все осушили по бокалу, по другому и по третьему. Слива подняла голову и запела:
Ледышка подхватила:
Кончив петь, Ледышка стала совсем печальной, а Слива, наоборот, улыбнулась и говорит:
— Издавна молодые люди ославляют нас ради службы, — что ж, мужчина должен совершать большие дела, а не прятаться за юбку возлюбленной. Вы покидаете нас, но хотя бы не забывайте!
Цзи-син похвалил Сливу за бодрость духа и здравомыслие и вскоре, распростившись с подругами, ушел.
Через несколько дней он уже держал экзамен и оказался среди тех, кто хорошо ответил на все вопросы. Просмотрев сочинения, император с восторгом произнес:
— «Верного слугу ищи в преданном сыне!» — так гласит поговорка, и мы полагаем, что нашей опорой вполне может стать очередной сын Яньского князя!
Государь приказал огласить имена отличившихся на экзамене: первый диплом со знаком Дракона получил Ян Цзи-син, четвертый сын Ян Чан-цюя, Яньского князя, второй такой диплом достался Хуан Шэн-луну, сыну министра Хуан Жу-юя; первый диплом со знаком Тигра получил Лэй Вэнь-цин, второй внук старого воина Лэй Тянь-фэна, второй такой диплом вручили Ма Дэну, сыну храбреца Ма Да. Каждый из награжденных подошел к трону и принял из рук государя коричный цветок и грамоту на выдачу халата и экипажа. Ян Цзи-син удостоен был также звания академика и награжден музыкальными инструментами из придворного хранилища. Накинув на плечи алый халат и подхватив его поясом, украшенным нефритовыми подвесками, академик Ян сел на коня из императорской конюшни, взял инструменты и отбыл в родительский дом. Отец с братьями ехали с ним по улицам столицы, запруженным молодыми людьми, желавшими хоть одним глазком взглянуть на юного академика и выразить ему свое восхищение. Во всех зеленых теремах, мимо которых они проезжали, сдвигались в сторону занавески, и в окошках показывались красавицы, живо обсуждавшие взлет молодого Яна и предрекавшие счастье Сливе и Ледышке. Академик смотрел на недавних подруг чистыми, как осенние воды, глазами, в которых светились радость и любовь. Рядом с Яном ехали юные Лэй и Ма в сопровождении славных воинов Лэй Тянь-фэна и Ма Да. Юноши играли на трубах, а обитательницы зеленых теремов бросали им фрукты и отпускали веселые шуточки. Лэй Тянь-фэн сказал внуку: