Фея в ответ:
— Музыкой я встретила вас, музыкой и провожу в дорогу!
Она взяла лютню, сделанную из корня шелковицы, и пропела вот что:
Фея отложила лютню и молча заплакала. Ян, как умел, утешал ее. Хозяйка терема проводила возлюбленного к воротам и, утирая слезы рукавом, долго смотрела ему вслед.
Придя в свою хижину, Ян приказал подавать экипаж — и отбыл в столицу. Одиннадцатая луна года свершала свой путь по небу. Опустели горы и реки, порывистый холодный ветер нес белые хлопья снега, и они, кружась, покрывали белояшмовой пеленой землю. Только проехав пятьдесят или шестьдесят ли, Ян решил отдохнуть на постоялом дворе. Снег перестал, на темном вечернем небе уже светила луна. Горные пики оделись в белый убор, снег прикрыл опустелые поля, на ветвях деревьев, словно цветы третьей весенней луны, засверкали искристые снежинки. Вдоволь налюбовавшись красотами зимней ночи, Ян вошел в дом и лег перед зажженным светильником. Вдруг отворилась дверь, и вошла девушка в сопровождении двух служанок. Красивая лицом, с приятными манерами, она приблизилась, легко ступая, к ложу академика и нежным голоском спросила, не здесь ли остановился советник министра церемоний. Ян вгляделся в гостью — и узнал Фею. Гетера улыбнулась и села возле него. «В зеленом тереме я так и не узнала, что такое разлука. А это — трудное испытание. Утром я отломила возле дома ветку ивы, спела „Янгуанскую прощальную“ — и на душе у меня стало невыносимо тоскливо. Зная, что вы не могли еще уехать далеко, я решилась отправиться следом за вами, скрасить ваше и мое одиночество. И вот я здесь!» — проговорила она.
Пораженный силою чувства гетеры, Ян ощутил новый прилив любви в своем сердце. Он привлек Фею к себе, обжигаемый огнем страсти.
«Женщины завлекают мужчин разным: одни — умом, другие — пылкой страстью, третьи — красотой. Забыв, что красота женщины часто значит для мужчины больше, чем умные мысли, я вела с вами бесконечные разговоры. Мы разлучились с вами через несколько лун после первой встречи, вы не смогли узнать женщину во мне, а я не принесла в дар вам доказательства своей любви. Но здесь все наконец изменится…» — сказала она.
Ян наклонился к возлюбленной, готовый заключить ее в объятия. Вдруг кто-то закричал. А кем оказался этот кто-то, вы узнаете из следующей главы.
Глава девятая
О ТОМ, КАК СЫН НЕБА ВЫДАЛ ЗАМУЖ БАРЫШНЮ ХУАН И КАК ПОЛКОВОДЕЦ ЯН ОТПРАВИЛСЯ НА ВОЙНУ С ЮЖНЫМИ ВАРВАРАМИ
Так вот, Фея приехала на постоялый двор к Яну, они поговорили при свете светильника, и когда юноша, горя желанием, протянул руки, чтобы заключить возлюбленную в объятия, раздался голос мальчика:
— Что угодно господину? Вы меня звали?
Ян вздрогнул и…проснулся. Увы, он только грезил! Рядом с ним не было никого, руки его обнимали подушку, а уста говорили неизвестно что. Ян спросил о времени. Оказалось, что уже миновала пятая стража. Светильник погас, донеслось пение петуха. Ян задумался: «Цзя неглупая женщина, я хорошо это понял, но не постиг одного — что любви, а не силе она покорится с готовностью. То же и с государем: по молодости и горячности я настаивал и упорствовал — и получил в награду изгнание. Долг верного подданного — любить императора, служить ему, почитать, как отца родного. Вот в чем смысл моего сна!»
Когда совсем рассвело, Ян сел в экипаж и вскоре прибыл в столицу. Полгода не виделся он с родителями и женой. Не описать словами радости семьи, вновь обретшей сына и мужа! Министр Инь, узнав, что Ян вернулся, тотчас прибыл к нему в дом и убедился, что изгнанник в добром здоровье.
— Ну, дорогой зять, что станешь делать, если сановный Хуан снова заговорит о браке с его дочерью? — спросил он.
Чан-цюй молчал. Ответил Ян Сянь:
— Что делать! Наверно, это не против моральных устоев, коль сам Сын Неба настаивал на втором браке. А потом — быть придворным означает повиноваться воле тех, кто поставлен выше тебя.
Министр Инь ничего не сказал на это.
На следующий день Ян Чан-цюя вызвали во дворец, и он предстал перед императором. Тот ласково принял опального придворного.
— Ты долго пробыл в изгнании, достаточно пережил. Но ведь известно: яшма от времени не тускнеет, а меч становится от огня крепче. Забудь обиды, думай о будущем.
Ян поклонился, а император продолжил:
— Мы уже говорили тебе о браке с дочерью первого министра Хуана — не противься более, по установлениям древней морали и придворного этикета допустимо иметь вторую жену.
— Я готов поступить согласно воле вашего императорского величества.
— Поскольку мы сами выступили сватом, — сказал он милостивым тоном, — повелеваем всем чиновникам нанести визиты обеим семьям и присутствовать на свадебном пиршестве!
Довольный император приказал казначею выдать Яну яркие шелка, так что родителям жениха и невесты не пришлось тратиться на праздничные одеяния. Перед назначенным днем к воротам их домов из дворца доставили все нужные наряды.
Барышня Хуан появилась перед свекром и свекровью в головном уборе, напоминавшем феникса и украшенном шпилькой с головой дракона; шелковые одежды невесты изумляли всех своей красотой; прекрасно было и лицо барышни Хуан, но в нем явно угадывались гордыня и высокомерие.
После свадьбы, продолжавшейся три дня, Ян вошел в спальню госпожи Инь, своей первой жены, и нарочито небрежно спросил:
— Ты рассмотрела мою вторую жену? Как она тебе показалась?
Та ничего не ответила. Ян вздохнул.
— Я спрашиваю тебя не как жену, а как доброго друга.
Тогда госпожа Инь ответила:
— Женщина замечает на другой женщине только наряды ее да украшения. Но ей не дано разгадать нрав или тайные помыслы этой другой. Вы, умный мужчина, спрашиваете у глупой женщины, какова ваша вторая жена, — мне это странно, я не понимаю, чего вы от меня ждете?
Еще раз вздохнул Ян.
— Я ведь не по своей воле женился на Хуан. Слыша твои сдержанные, уклончивые слова, я понимаю, что ты не хочешь выдавать своей обиды и, видимо, полагаешь, что вторая жена станет причиной ссор в семье.
Как раз в те дни на южных рубежах государства появились воинственные варвары — мани.[168] Об их нападениях только и было разговоров во дворце. Сын Неба встревожился. Он назначил военного министра Инь Сюн-вэня правым помощником первого министра,[169] а государственного советника Лу Цзюня — главнокомандующим войсками. Ежедневно император призывал обоих и обсуждал с ними положение на юге страны.
И однажды ко двору прибыл Су Юй-цин, правитель округа Ичжоу,[170] с донесением на высочайшее имя. Вот что в нем говорилось:
«На южных рубежах империи бесчинствуют варвары. Они разорили более десяти уездов нашей округи. Полчища их числом до миллиона человек рыщут по горам и долинам, нападают на удаленные селения. Враги коварны и хитры, бороться с ними очень трудно, наши воины гибнут один за другим. Прошу Ваше Императорское Величество направить в округу войско, чтобы разгромить врагов империи».
Сын Неба прочитал донесение, и гнев охватил его. Он вызвал к себе высших сановников Хуана и Иня, главнокомандующего Лу Цзюня и помощника палаты церемоний Ян Чан-цюя и спросил у них совета. Первым говорит сановный Инь:
— Мани — дикий народ, они свирепы, как звери. По-доброму их не уговорить, силой их не взять. Потому я использовал бы войска округов Цзинчжоу и Ичжоу для укрепления обороны тех мест, куда проникают варвары, посулил бы захватчикам мир и прощение, если они согласятся отойти на свои земли, но если будут упорствовать, то послал бы против них большое войско!
168
Мани («грубые», «неотесанные») — бытовавшее в старом Китае пренебрежительное наименование многочисленных и разнообразных по этническому составу народностей и племен, населявших обширные районы на юге и юго-западе нынешней территории страны; однако часть этих народов стояла на достаточно высокой ступени цивилизации и создавала государственные и племенные объединения, долгое время противостоявшие китайской колонизации, что и нашло своеобразное отражение в романе.
169
…назначил… правым помощником… — Одна из специфических черт китайской административной системы состояла в том, что многие должности как бы дублировались. Так, были левый министр и правый министр, левый и правый помощник и т. п.
170
Округ Ичжоу — находился на юго-западе, а упоминаемый ниже Цзинчжоу — в центральной части страны, на месте бывшего царства Чу. До сравнительно недавнего времени эти области были заселены главным образом некитайскими народностями.