Чунь-юэ что-то невнятно пробормотала и, поставив на пол фонарь, попыталась разбудить Су-цин и Цзы-янь.
— А зачем им вставать? — спросила Цзя.
— Чтобы отвар целебный приготовить.
— Я сама приготовлю.
Чунь-юэ убежала, а Фея все-таки разбудила Су-цин и велела идти с нею к госпоже Хуан. Служанка стала одеваться, второпях надела не свою кофту, а Цзы-янь, и пошла следом за госпожой. Хуан лежала пластом и стонала. Увидав Фею, она слабо улыбнулась.
— Сейчас мне приятны только самые близкие люди. Я очень рада твоему приходу.
Фея осмотрелась и увидела, что в спальне, кроме хозяйки и их двоих, никого нет; на жаровне стоит котелок, в котором, переливаясь через край, бурлит какое-то снадобье.
— Где же ваши служанки? — удивилась Фея.
— Чунь-юэ я послала известить стариков, а Тао-хуа куда-то запропастилась. Странно, что ни одной до сих пор нет.
Фея помешала в котелке и сказала Хуан, что снадобье как будто готово. Хуан попросила:
— Не хочу тебя утруждать, скажи Су-цин, чтоб налила мне отвару.
Су-цин подошла с чашкой к Хуан, но та вдруг повернулась на бок и принялась на чем свет поносить Тао-хуа. Тут вбежала Чунь-юэ и испуганным голосом закричала:
— Кто наливал вам отвар?
— То ли госпожа Фея, то ли Су-цин, — ответила Хуан.
Чунь-юэ, тоже ругая Тао-хуа, выхватила чашку у Су-цин, подула на снадобье и подала хозяйке. Хуан с трудом приподнялась, понюхала снадобье и вдруг упала навзничь без чувств. Перепугавшиеся служанки и Фея бросились к ней, но она не шевелилась. И тут Чунь-юэ, запрокинув голову, завопила:
— Госпожу Хуан отравили!
Она вытащила из волос серебряную шпильку, окунула ее в отвар, — серебро тотчас позеленело. Чунь-юэ закричала еще громче, призывая Тао-хуа. Когда та появилась, Чунь-юэ принялась бить ее по щекам, приговаривая:
— Где же ты шлялась? Пока тебя не было, наша госпожа попала в руки злодеек, и они ее погубили!
Она подбежала к Су-цин и принялась ощупывать ее одежду. Су-цин, расстегивая кофту, заплакала:
— Если Небо решило покарать госпожу Фею и меня, то разве не может оно обойтись без такого срама?
Она расстегнула последнюю пуговицу, и на пол упала горошина, которую купила у старухи Цзы-янь. Чунь-юэ схватила маленький шарик и всплеснула руками.
— Наша госпожа доверилась этим двум злодейкам, принимала их, как родных, а они ее, невинную, молодую, убили! О всемогущее Небо, как можешь ты терпеть такое! Су-цин и ее хозяйка — убийцы! Держи их, пока я схожу за людьми, — велела она Тао-хуа.
В это время вошла госпожа Сюй, и Чунь-юэ с плачем рассказала ей, что госпожу Хуан отравили, и, размазывая по щекам слезы, продолжала так:
— После ужина госпожа Хуан занемогла. Я и Тао-хуа приготовили две чашки снадобья. Одну чашку я дала ей своими руками, вторую мы оставили на потом, а сами вышли по делам. Неожиданно в спальню заявилась Фея и ее служанка и поднесли госпоже оставшийся отвар. Та была в бреду и, сделав один глоток, тут же упала без чувств. Я опустила в чашку серебряную шпильку, и, видите, она вся позеленела. Тогда я обыскала Су-цин и нашла у нее в кофте яд.
Ошеломленная госпожа Сюй не могла вымолвить ни слова. Она пошла к другой невестке и привела ее в спальню Хуан, потом склонилась над больной.
— Что с тобой, дитя мое?
Хуан в ответ только простонала, притворяясь, что ей совсем худо. Госпожа Сюй не на шутку встревожилась и воскликнула:
— Ну сделайте же что-нибудь, бедняжку надо спасать!
Чунь-юэ бросилась с кулаками на Фею, крича:
— Это она отравила госпожу! Негодная, и еще смеет сидеть здесь, как ни в чем не бывало!
— Веди себя пристойно, служанка! Не распускай руки! Без тебя во всем разберутся. Есть в конце концов наш молодой господин! — заступилась Инь за несчастную Фею.
Умная Инь начинала догадываться, в чем дело. Отослав из комнаты Су-цин и Цзы-янь, она вместе с госпожой Сюй внимательно осмотрела Хуан и увидела, что никакой опасности нет. Улучив момент, когда госпожа Сюй отвернулась, Инь подмигнула Фее, и та, забрав свою служанку, ушла во флигель. Наконец появился старый Ян. Ему рассказали, что произошло. И он, подойдя к Хуан, потрогал ее руку. Затем подозвал Чунь-юэ и Тао-хуа и приказал:
— Будьте неотлучно возле своей хозяйки. Если сболтнете кому-нибудь о том, что здесь было, я вас из дому выгоню!
А оказавшись наедине с женой, он сказал:
— Не верю, что ее отравили. Даже больше: не верю, что она больна. Странные дела творятся в нашем доме!
Вот как коварная Хуан пыталась оклеветать наложницу Цзя! Свекра и свекровь до смерти перепугала, себя не пожалела, только чтобы красивую соперницу извести! Прикинувшись очень больной, она продолжала ждать результатов своей игры. Но никто — ни слуги, ни господа не упрекали ни в чем Фею. Тогда хитрая Хуан послала Чунь-юэ к своим родителям, где служанка припала к ногам вельможи с криком:
— Горе, горе! Нашу госпожу безвинную погубили!
— Что ты говоришь такое? — схватился за голову сановный Хуан. — Как так — погубили? Когда? За что?
И Чунь-юэ пересказала то, что уже говорила госпоже Сюй про две чашки с отваром и пилюлю, найденную у Су-цин, служанки Феи.
Лицо госпожи Вэй исказилось от горя.
— Значит, моя дочь умерла! Но я говорила, что лучше умереть, чем жить опозоренной, как ужасно, мое несравненное дитя загублено подлой гетерой!
Сановный Хуан грохнул кулаком по столу.
— Сейчас собираю слуг и иду в дом Янов покарать убийц!
Госпожа Вэй схватила мужа за руки.
— Вы же слышали рассказ Чунь-юэ. Ясно, что эти Яны и их слуги покрывают злодеек. Они с самого начала были против нашей дочери. Не ходите туда себе на позор!
Но Хуан вырвался и закричал, не помня себя от гнева:
— Женщина, отойди — не твое это дело!
Он кликнул слуг и помчался к Янам. А что произошло в их доме, вы узнаете из следующей главы.
Глава одиннадцатая
О ТОМ, КАК УТИХОМИРИЛСЯ САНОВНЫЙ ХУАН И КАК ПОЛКОВОДЕЦ ЯН ОДЕРЖАЛ ПОБЕДУ У ГОРЫ ЧЕРНОГО ВЕТРА
Итак, сановный Хуан в сопровождении более чем десятка слуг ворвался в дом Янов.
— Я пришел сюда, — закричал он, — чтобы отомстить за погубленную дочь. Выдайте мне злодеек, отравивших ее! Я добрый человек, но этой гетере пощады от меня не будет!
Старый Ян попытался успокоить Хуана.
— Напрасно вы волнуетесь! В моем доме нет убийц. Я не лекарь, однако сделал все, что было нужно, — ваша дочь жива и здорова. Идите себе с миром домой.
Но вельможа продолжает бушевать.
— Я сам разберусь, что к чему! Почему защищаешь ты подлую гетеру и покрываешь ее злодейства? Если не отдашь мне виновных, я пришлю сюда свою старуху, — уж она все у вас тут вверх дном перевернет, а преступниц найдет и в порошок их сотрет!
Хуан даже задыхаться начал от гнева, и старый Ян встревожился.
— Напрасно вы о нас плохо думаете. Я вашу дочь люблю, как родную. Мы к ней относимся не как свекор со свекровью, а как отец с матерью. Ведь она жива да здорова — зачем так буйствовать? Потом, вы же знаете: если женщина выйдет замуж, то ее судьба в руках мужниной семьи. Вижу, вы поверили в чьи-то наговоры, а теперь обвиняете всех нас в смертном грехе!
Только тут усмирился сановный Хуан.
— Так, значит, моя дочь жива?! Покажите мне ее!
Старый Ян проводил вельможу в спальню его дочери. Та лежала, закрыв глаза, как бы в беспамятстве. Сановный Хуан опустился на ложе обманщицы и принялся гладить ее руки.
— Что с тобой, доченька? Это я, твой отец! Ответь мне, открой глаза!
Та застонала, приподняла голову и еле слышно прошептала:
— Я плохая дочь — доставляю вам столько тревог. Простите меня.
— Благодарение Небу, ты жива! Какая радость! — чуть не плакал вельможа. — Но, увы, наказать злодеев я не могу, это право твоей новой семьи, твоих свекра и свекрови!
— Со мной случилась беда, но это — еще не конец, — скорбно улыбнулась дочь. — Сегодня я повидалась с вами, и они мне это припомнят, они мне отомстят за то, что я жаловалась отцу с матерью.