Поэтому когда она увидела капитана Федосова… На следующий день, в субботу, двадцатого декабря, Варвара поехала на Плющиху поговорить с участковым того района, где жил (и скончался) муж своей знаменитой жены Антон Рутков. И когда она зашла в его кабинет и капитан с улыбкой поднялся ей навстречу, в груди у Вари екнуло, сердце дало мгновенный сбой и сладко потеплело внизу живота. Капитан Борис Федосов был высоченным, широкоплечим — настоящая косая сажень! — а рукопожатие его мощной длани оказалось бережным — он словно погладил ее ладонь. И глаза его при виде девушки загорелись, уста залучились улыбкой…
Варя представилась, села в предложенное кресло и даже начала задавать вопросы о покойном Руткове, но мысли ее — в кои-то веки! — витали совсем не вокруг работы. Федосов ее поразил. Околдовал. Пленил. Убил. Не было больше бесстрастного компетентного специалиста Варвары Кононовой. Осталась одна лишь женщина. И как ни старалась Варя смотреть в сторону, взгляд ее то и дело спотыкался о роскошные, сочные губы капитана… о его небрежную челку… сильные плечи… И в голове билось: «Нравлюсь ли я ему? А если нравлюсь — не слабак ли он, не трус ли? Последует ли продолжение? Пригласит ли он меня куда-нибудь? И не потеряю ли я „очки“, если приглашу его сама — куда-нибудь в совершенно невинное место, скажем, сыграть партию в теннис? Или можно наврать, что не хватает партнера для боулинга…»
Но капитан Федосов о Вариных терзаниях, кажется, и не подозревал.
— А что это соседей заинтересовало какое-то банальное самоубийство? Да еще в собственный праздник? — с улыбкой поинтересовался он. Место работы Вари, естественно, являлось легендированным: никто в целом свете, кроме узкого круга высшего руководства страны, не должен был знать даже о самом существовании комиссии, поэтому сейчас (как, впрочем, почти всегда) девушка выступала под прикрытием: согласно документам, ее звание — старший лейтенант ФСБ.
— А я водку не пью, вот и решила поработать, — бесхитростно улыбнулась в ответ Варвара. И чтобы пресечь дальнейшие расспросы о том, почему чекистов заинтересовала обычная бытовуха, переспросила: — А вы уверены, что Рутков покончил с собой?
— Патологоанатом — лучший диагност, — развел руками Федосов. — А судмедэксперты своего заключения еще не выдали, поэтому отказ о возбуждении дела за отсутствием состава преступления еще, насколько я знаю, не оформляли. Но, по-моему, никаких оснований возбуждать дело и нет. Судите сами, Варя: на трупе следов насилия, не связанных с падением с высоты, не обнаружено. Тело лежало на животе — характерная поза для самоубийц. Да и квартира закрыта, никаких следов пребывания посторонних в помещении не обнаружено. Нет здесь темы, чтоб дело возбуждать. А у вас что, имеются другие данные?
Варя, изо всех сил пытавшаяся обрести свойственное ей всегдашнее хладнокровие, сделала вывод о Федосове: «Умен. Хитер. Знает себе цену». Она отдала должное незаметным попыткам капитана все-таки выведать, с чего вдруг смежники заинтересовались гибелью Руткова. Но пояснять ничего не стала (хотя наготове имелась, конечно, сочиненная легенда), ответила вопросом:
— В гибели Руткова есть у его супруги интерес?
— Разумеется. Но у нее стопроцентное алиби: весь вечер и ночь она провела на телевидении. Шел прямой эфир с участием ее подопечного… Этого, ну, сладкоголосого певца…
— Иоанна… — подсказала Варя. — Но, может, Руткова мужу своему угрожала, давила на него, издевалась? Не лично, а на расстоянии, например, звонила… Или письма электронные писала?
— Вы же знаете: доказать доведение до самоубийства очень сложно. А что, у соседей есть в этом интерес?
— Никакого интереса обвинить госпожу Руткову у нас нет, — жестко ответила Варя. — А вот, скажем, компьютер покойного вы изучали?
— Лично я — нет. Но опер из следственной бригады просмотрел, что там. Компьютер ведь был включен в момент происшествия.
— В электронный почтовый ящик покойного заглядывали?
— Насколько я знаю, нет. Из Сети покойный перед своим последним полетом вышел. Пароля у нас, естественно, не имеется.
«А мне пароль не нужен, — подумала Варя. — И еще чрезвычайно интересно, на какие сайты Рутков перед гибелью заходил. Мне бы только до его компа добраться…»
— Пойдемте, посмотрим квартиру Руткова, — без особой надежды на успех предложила девушка.
— Как? — усмехнулся коллега. — Жилье закрыто, дверь стальная, тем более ордера у вас, как я понимаю, нет.