— Начинай, — скомандовал отец, теряя терпение. — И помни, что сдаться, значит, умереть. И смерть наступает задолго до того, как меч противника пронзит тебя. Ты умрёшь ровно в тот миг, когда примешь решение сдаться. И этого уже будет не изменить. Хочешь сдаться сейчас?
Мико стиснула рукоять боккена и встала в стойку.
— Нет.
Мико с хрипом втянула ртом воздух, приходя в себя. Голова болела так сильно, словно её набили раскалёнными углями, и Мико не сразу поняла, где находится. А находилась она в тесной темноте, что спеленала её по рукам и ногам, лишив возможности двигаться. Темнота облепила лицо и воздуха едва хватало, чтобы дышать.
Кокон.
Мико закричала от ужаса, но недостаток воздуха и прилипшая к губам паутина позволили ей лишь захрипеть.
Она в коконе.
Она в паучьем коконе!
Мико затрясло, она отчаянно задёргалась, но едва ли смогла пошевелиться. Она снова закричала, и в этот раз вук получился больше похожим на сдавленный писк.
Надо выбраться. Надо выбраться, пока цутигумо не вернулась и не сожрала её со всем потрохами. Перед внутренним взором предстал облик Хотару. Это и была паучиха? Как она сумела принять облик сестры? Или… нет, конечно, нет, это не могла быть Хотару. Люди не превращаются в цутигумо. По крайней мере, Мико хотелось в это верить.
Мысли о сестре немного утихомирили Мико и придали сил. Она снова попыталась пошевелиться. На этот раз спокойнее, прислушиваясь к своим ощущениям и возможностям.
Результаты вышли неутешительные, шевелиться Мико не практически не могла. Кокон оказался настолько тугим, что даже не давал грудной клетке полностью раскрыться, да и дышать становилось всё сложнее. Если так пойдёт и дальше, Мико задохнётся.
— Ну, и где ты? — послышался мужской голос откуда-то издали. — Я слышал, как ты тут заливалась.
Мико затаилась. Это ёкай, с которым разговаривала цутигумо? Это к ней он обращается?
— Тут сотни коконов, так что если хочешь, чтобы я тебя нашёл, подай голос ещё разок.
Мико не была уверена, что хочет. Велика была вероятность, что это окажется последним решением в её жизни. Впрочем, решение не кричать, тоже может стать последним. А если она выберется из кокона, то хотя бы сможет ещё побороться.
Мико с трудом наполнила лёгкие воздухом и издала подобие крика, которое получилось едва ли громче шёпота. Но для чуткого слуха ёкая оказалось достаточно.
— В другой ситуации я бы смог тебя учуять, но тут всё провоняло её ядом, сама понимаешь, — голос приближался.
Мико не понимала, но спорить не стала. Она приготовилась сражаться. Послышался треск — это острое лезвие скользило по паутине, разрывая её.
— Не дёргайся, — предупредил голос, когда лезвие подобралось к голове.
В образовавшуюся щель нырнули пальцы и потянули полотна паутины в стороны, выпуская Мико на волю. Мико хотела выскочить наружу и броситься бежать, но ноги не держали, и она рухнула на пол, больно ударившись коленями и локтями. Яд всё ещё бродил в крови.
Мико вскинула голову. Над ней стоял Рэйден — тот самый ёкай, что напал на неё в рёкане. Чёрные глаза влажно блестели, губы расплылись в довольной ухмылке. В руке Рэйден держал нож, на плече висела катана в ножнах.
— Ну, здравствуй, беглянка, — Рэйден продемонстрировал белые зубы с двумя выдающимися клыками.
Бежать! Бежать, пока он её не сожрал! Мико поднялась на ноги и шатаясь бросилась к выходу. Недостаточно быстро, её так водило из стороны в сторону, что уже через три шага пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Нет, это была не стена, а ещё один кокон.
Мико отдёрнула руку и обвела взглядом зал. Сотни, если не тысячи коконов облепляли стены, в несколько ярусов висели под потолком. Серебристые, блестящие коконы, полные еды. Мико затошнило не то от яда, не то от ужасной картины. Она прикрыла зажала рот ладонью и закрыла глаза. Ноги снова задрожали, и Мико осела на пол.
— Если тебя это успокоит, то все эти ребята заявлялись сюда, чтобы героически снести цутигумо голову, — сказал Рэйден. — И все они попались в ту же ловушку, что и ты. Кого ты увидела вместо паучихи?
Мико не ответила, только метнула в Рэйдена злой взгляд. Злой, потому что не хотела показать ему свой страх. Она понимала, что не сможет убежать от него, не в таким состоянии. Что ж, если придётся, она будет кусаться и царапаться до последнего, но легко ему не дастся. Но Рэйден, кажется, не собирался на неё нападать. Он стряхнул с плеча меч и бросил его Мико.
— Лови, ты же за этим сюда пришла. И нам надо побыстрее убираться, пока цутигумо не заметила пропажу. И тебя, и меча.
Мико с сомнением покосилась на меч и перевела взгляд на Рэйдена. Тот подошёл ближе и уселся рядом на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.
— Ах, да. Если хочешь жить, придётся мне довериться, — он пожал плечами так, словно говорил о пустяках. — И выполнить парочку условий.
Условия. Ну, разумеется. Мико стиснула зубы.
— У Акиры есть кое-что, что…
— Даже не проси меня вредить Акире!
Лицо Рэйдена вытянулось, ухмылка исчезла с лица, а взгляд ожесточился.
— Надо же, как ты заговорила. Или ты защищаешь каждого встречного
мужчину, что был с тобой хоть немного ласков? — Его взгляд скользнул по
лицу Мико и остановился на безобразном шраме. Краешек губ дрогнул.
Пощёчина вышла неожиданно звонкой, и Рэйден, явно не ожидав такой реакции, повалился на пол.
— С ума сошла? — зашипел он, хватаясь за мгновенно покрасневшую щёку.
Мико потёрла ушибленную ладонь. Внутри у неё всё горело от гнева,
теперь уже настоящего, острого и горького. Она огрела Рэйдена прежде,
чем сумела осознать возможные последствия, хотела защититься, показать,
что сюда, по больному, её бить нельзя — можно получить в ответ. Но
сейчас, глядя в чёрные глаза Рэйдена она отчего-то не смогла выплюнуть
ему эту правду, поэтому сказала:
— Проси всё, что хочешь, но не смей вредить Акире.
Рэйден вскочил на ноги. А Мико отшатнулась, закрываясь рукой от возможного удара.
— Да если бы ты… — он осёкся, стиснул зубы, но тут же как-то обмяк и расслабился, закрыл лицо рукой, а когда убрал, к губам уже вновь прилипла привычная ухмылка. — За то, что спас тебя сегодня, однажды я приду попрошу вернуть долг. И что бы я ни попросил, ты сделаешь так, как я скажу. А ещё ты никому, слышишь, никому не сможешь рассказать о нашей с тобой встрече и нашем договоре. И это не обсуждается.
С этими словами Рэйден схватил Мико за запястье, укусил себя за большой палец и кровью нарисовал на её ладони витиеватый знак. Едва он закончил, знак вспыхнул золотом и исчез, будто его и не было.
— И тогда, — выдохнул Рэйден, как показалось Мико, с облегчением. — долг будет уплачен.
Она вырвала руку и уставилась на ладонь, та всё ещё немного пульсировала после щедрой пощёчины, но это всё.
— А теперь — на выход, — бросил Рэйден и подхватил Мико на руки. Так легко и быстро, будто она ничего не весила.
— Пусти меня! — Мико взбрыкнула, но Рэйден уже поставил её на ноги.
— Спокойно, пойдёшь на своих двоих. Просто сделай это побыстрее, пока цутигумо развлекается со своей служанкой.
Так цутигумо была не одна. Вот как она так быстро настигла Мико — была поблизости, а разговор, что подслушала Мико, Рэйден вёл не с ней, а с её служанкой. Выходит, сама паучиха всё это время была где-то рядом, а Мико её просто не замечала. Мысленно поругав себя за невнимательность, Мико подхватила меч и развернулась к выходу. Внезапно она поняла, что чувствует себя гораздо лучше: головная боль утихла, а ноги держали крепче. Мико оглянулась на Рэйдена. Это он сделал? Но как? И как он узнал, что она здесь? И как сумел обойти цутигумо? Мико нахмурилась, а Рэйден истолковал её взгляд по-своему.
— Прости, беглянка, но с тобой я не пойду. Мне пока что придётся задержаться. Советую бежать. Мой чуткий слух подсказывает, что хозяйка вернётся с минуты на минуту. И после своих утех она будет очень голодна.