Сон в зимнюю ночь

Хамакада ох, хитра!

Глянь, змеюка та плывет,

Скоро вылезет на плот.

В середину выбегает служка Костик и дергает Стеньку за штаны:

Это что же за порядок?
Оглянися, царь земной:
Это та же Хамакада
Снова пляшет за спиной!

Атаман Стенька грозно взрыкивает и повертывается, чтоб схватить змеюку-княжну, но без рельсы-опоры чуть не падает; кто-то подсовывает ему увесистую дубину с каменным топором в набалдашнике. И хочет он размахнуться, но вдруг узревает: в воде вроде бы колышется отображение абрека Шамиля Басая; тот скалит зубы и показывает кинжал. Атаман оцепенело смотрит и вдруг серчает:

Это что там за херня?
Махаметская Чечня?
Посылаю, будь здоров,
Тридцать восемь снайперов!

А не то, так враз дубину
В воду кину, черт зубаст! —
Только скалится скотина:
«Кто ж топор со дна подаст?»

А Филька все наяривает на гармошке:

Г-ганите кур со двора!
От абрек не жди добра;
От тайги и до морей
Перережут всех курей.

Стоп-кадр: на берегу народ волнуется и кричит:

Будь же грозен, белый царь!
По Чечне ты крепко вдарь!

Но тут куда-то исчезают и змея и абрек, появляется лунообразный Егорушка, делает «па» копытцами и становится в позу школьника-отличника, декламирующего стишки:

Пьяшкина Лариса
есть лиса Алиса,
Я ж — ученый кот.
Станет сказка былью —
сразу к изобилью,
А не наоборот!
Вот така картина:
глупый Буратино
Сунет в ямку рублик,
ждет на миллион!
Будет дырка в бублик
и монетный звон!
Мы ж с лисой-шалуньей
ночкой, в новолунье,
К ямке поскорей!
Денежку хапаем,
ямку закопаем,
Мигом за деревню
ножками в харчевню
Кушать пескарей!

А Филька не унимается и наигрывает на гармошке:

Г-ганите кур со двора
От Егорки Гайдара.
Сам и сытен и мордаст.
Не кормите, Бог подаст!

Но ученого кота отпихивает очередной служка, прозвищем Толик Рыжий, кой мельтешит перед «народным царем» Стенькой:

Когда кругом златыя горы
И реки, полныя вина!
Сдавай бумажки, мухоморы,
И ешь от пуза, пей до дна!

Такую ваучер — бумажку
Смогла придумать жидовня.
Продай штаны, пропей рубашку —
И х… получишь от меня.

А Филька хмурит брови, надувает щеки и играет:

Г-ганите кур со двора,
Стерьва рыжая хитра!

А там еще толпятся экс-полководец Пашка Мерседес, Танька Кухарка, Гриша Кудрявый и еще, и еще — и все норовят подать голос.

Но на этом кадре сон почему-то обрывается. А кто-то шепчет: «Жди до следующей ночи…»

Январь, 1997