И вот теперь, друзья мои, наступило, пожалуй, самое время коснуться человека, стоящего у сотворения современной музыкальной культуры, оживившей маленький провинциальный город, утопающий в садах, огородах и бесконечных хлопотах ради хлеба насущного.
Он был старше Апранина, с детства играл на трубе в школьном духовом оркестре, под руководством бессменного руководителя музыки «всех времён и народов» Георгия Васильевича, и учился со старшим братом Юрия в их родной школе, которую и закончил с серебряной медалью.
После окончания школы, на удивление всем, он поехал поступать учиться не в столичный университет, как медалист и как все ожидали, а в музыкальное училище в областном центре, и это была первая странность.
Закончив учёбу и отслужив в армии, сколько полагается, он остался не в филармониях и известных оркестрах, и ансамблях, в которых, тем не менее, поработал пару лет, и кстати, весьма успешно, а вернулся в родной город преподавателем музыки в «дышащую на ладан» музыкальную школу. Это уже, по мнению местных базарных авторитетов, явно тянуло на медицинский диагноз.
Мало того, он не просто вернулся, а привёз с собой красавицу подругу и невесту, тоже музыканта и преподавателя музыки, которая была к тому же в полтора раза выше его ростом!
Возмутительнее всего, по общему мнению, было то, что они не торчали день и ночь на огородах, не торговали на базаре картошкой и цибулей, а занимались исключительно тем, что учили детей музыке. Постепенно они создали городской эстрадный духовой оркестр, детский духовой оркестр музыкальной школы, и, наконец, настоящий джаз-оркестр в районном Доме культуры, где и оказался с гитарой в руках юный Юрка Апранин, подающий большие музыкальные надежды.
Возвращаясь, однако, к нашему подвижнику, надо сказать, что, конечно же, столько непонятного и противоречивого относительно одного человека в принципе не могло быть постигнуто обывательскими мозгами, затянутыми паутиной и засиженными мухами. Когда эта счастливая парочка, занятая друг другом, катила на велосипеде по пыльной летней улице, смеясь и добродушно улыбаясь встречным, город трясло, а бабка Суклита прямо сказала, – «Яны жить ня будуть!» Однако Геннадий крутил педали, а Лена, сидя на багажнике, беззаботно болтала красивыми загорелыми ногами, откинув назад прядь золотистых волос и обхватив своего суженного руками.
Нужно отметить, что конечно, духовой оркестр нельзя считать каким-то необычным достоянием. Такие оркестры были и на крупных предприятиях, и в местной пожарной части. Но джаз-оркестр в глухом районном городке, это ещё необычнее, нежели волосатые «битлы»!
Репетиции шли бесконечно, энтузиазм был почище, чем при первом полёте человека в космос, а пальцы Апранина завязывались узлами от неведомых доселе аккордов и техники звукоизвлечения. Блюз, свинг, диксиленд, босса-нова…
Наконец программа была сделана, и патриархальная провинция услышала в волшебной кружевной вязи джазовой обработки и «Beatles», и Луи Армстронга, и Дюка Эллингтона. Кружева эти, правда, иногда были похожи на штопаную авоську, но лиха беда начало, и вечера танцев в ДК
были испытательным полигоном для апробации новых направлений, форм, вариантов звучания, да и просто для музыкальных экспериментов.
Всё же, чтобы не перегружать неведомыми джазовыми новациями неокрепшую нервную психику аборигенов и не отвратить их навсегда от достижений цивилизации, а, наоборот, постепенно приучить к ним, было решено разбавлять программу чем-нибудь более привычным для их слуха, например песней «Увезу тебя я в тундру» из репертуара «Самоцветов».
Менялось, конечно, постепенно менялось, дорогой читатель, и техническое музыкальное оснащение. В первую очередь это, легендарная «Радуга» с двадцати пяти ватным усилителем, с большой красивой прямоугольной акустической колонкой, хоть и одной, но зато из лакированного дерева и с лицевой стороны она была задрапирована благородной серо-золотистой тканью. Мало того, в арсенале новоявленных, но уже постепенно признаваемых джазменов, появилась ионика «Юность», доселе невиданный клавишный инструмент, способный издавать неслыханные звуки вроде органа и прочие космические таинственные звукосочетания.
Окрыление было таким сильным, что немедленно коллективу потребовалось достойное название, сценические костюмы, как у тех же «Самоцветов», например, ну и вообще своё сценическое лицо.
Лицо планировалось выработать в самое ближайшее время в процессе творческого роста, костюмы были пошиты, а в качестве названия взяли древнее имя родного города. Название это было нанесено на полупрозрачный пластик лицевой стороны большого барабана ударной установки, а вовнутрь барабана установили электрическую лампочку!