Он вспомнил, как часто рисовал в своём воображении их будущее и искренне верил, что нет для него ничего такого на свете, что бы он не мог для них сделать! А что получилось? Он отдался несбыточным фантазиям, чувственности и страсти, рассчитывая, что один, своими силами сможет сотворить любовь для двоих, и построить «новый семейный очаг» и просчитался!
Одиночество стало свершившимся фактом, но Апранин ухитрился пережить всё и не удавиться. Однако именно эта правдивая печальная история, дорогой читатель, и послужила причиной ухода нашего героя из насиженного места, из старого дома в древнем русском городе, где он прожил много лет. На самом же деле идти ему было некуда, единственно кроме тех мест, откуда он начинал свой путь в долгую взрослую жизнь.
Когда человеку больше нечего терять, он рвётся туда, где когда-то ему было хорошо, где он был нужен, где его любили, и где его может быть ещё помнят.
Прошли только первые дни лета. Вокруг буйство зелени и теплынь. Успокоились душевные вопли и стенания. Высохли слёзы и опустели глаза.
Апранин сидел под орлом на гранитной стеле, воздвигнутой над «Королевским бастионом», которая была мерзко исписана краской из баллончика «золотой продвинутой молодёжью». Сидел и понимал, что видит этот старинный красивый город, которому отдано почти четверть века его жизни, в последний раз.
Река уходила к закату, сопровождаемая бегущей цепочкой набирающего скорость поезда, спешащего в Европу.
За спиной Апранина разливалась музыка, море света и шумное веселье вечернего душистого парка. Запах сирени не оставлял никаких надежд на уныние и колесо обозрения, катившееся по кронам вековых тополей в его сторону, уносило и уносило в вечернее небо визгливый смех и щенячий восторг.
Как ни странно, Юрий был холоден и спокоен, как человек, что-то для себя решивший, но, вероятно, всё же до конца ещё не понимающий, что именно.
Происходящее вокруг его совершенно не занимало, он устало поднялся, ещё раз посмотрел на город, на догорающий горизонт, повесил на плечо дорожную сумку и, не глядя по сторонам, пошёл на вокзал.
Продолжение пути домой
С детских лет воспитанный на идеалах неизбежного светлого будущего и счастья для прогрессивного человечества, Юрий Константинович к чудесам не привык и не верил в мистику. А поэтому всему искал логическое объяснение. Произошедшее в поезде и увиденное им в окне тамбура последнего убегающего вагона, хоть и взволновало его, но, в свою очередь, вполне объяснялось истрёпанными нервами, повышенной эмоциональностью и разгулявшимся воображением.
Так он себя успокаивал, призывая на помощь весь свой прагматизм и диалектику. Но, как известно, методы вполне пригодные в политической борьбе за массы или против оных, мало чем могут помочь человеку в его обычной жизни.
Помучив свой воспаленный мозг еще некоторое время, и окончательно запутавшись, наш герой решил, что лучший способ одолеть проблему – это плюнуть на нее. Испытанный метод быстро принес результат и путь был продолжен.
Гроза почти ушла за горизонт, и над её кромкою уже появился красно-оранжевый лунный диск. Дождь принёс облегчение и свежесть. Кузнечики опомнились от стихии и с утроенной энергией принялись за дело.
Дорога стелилась ровная, погода великолепная, а сумка легкая. Вскоре, стали вполне различимы очертания не только вековых кладбищенских деревьев, но и контуры крыш ряда пятиэтажек нового микрорайона с белеющими панелями и первыми, уже зажженными, окнами.
Кладбище было укрыто огромными тополями и вязами. Полчища ворон традиционно облюбовали это место и всё, находившееся на земле, под деревьями, было отмечено жизнедеятельностью этих пернатых.
Каждый раз, приезжая в город своего детства, Юрий начинал пребывание в нем с посещения могил близких, друзей и одноклассников. Под молодым тополем, за красно-коричневой оградкой, под каменными могильными плитами покоились самые дорогие в его жизни люди: мама, отец и старший брат. Иногда, приезжая зимой, поздно ночью, он в свете луны и звёзд лез по метровым сугробам, едва различая тропинки, но никогда не ошибался и находил сразу.
Вот и сейчас, свернув в кладбищенские ворота, и пройдя по центральной аллее метров тридцать, он ушёл влево, миновал могилу Петькиного отца и вскоре уже различил, сквозь заросли высокой травы, знакомые очертания.
Луна только ещё поднималась над горизонтом, и здесь было почти темно. От росы ноги Юрия совершенно промокли, но он не обращал на это никакого внимания. Он стоял перед холодным, мёртвым мрамором и вспоминал то счастливое, беззаботное время, когда все были живы и относительно молоды, когда жизнь казалось вечной, а счастье незыблемым. И было совершенно непонятно, как же это всё могло рухнуть в одночасье?!