Высокий песчаный обрыв, покачиваясь, приближался. Стали проявляться детали, и, наконец, три вековые красавицы сосны, посеребрённые лунным светом, проявились на фоне темного ночного леса. Неожиданно два маленьких зеленовато-желтых огонька мелькнули у их подножия.
Неодолимая сила притягивала Апранина к реке, и снова он проскользил по зеркальной глади к противоположному берегу.
Песок был сухой холодный и осыпался под ногами. Наконец, он поднялся наверх. Никого! Сосновый бор невозмутимо и спокойно спал, луна, заливая серебром полмира, любовалась в прохладном зеркале на себя любимую, а деревья замерли… Никого. Но и идти никуда более не хотелось, ничто не влекло его отсюда.
В задумчивости Юрий подошёл к могучим соснам, погладил их теплые шероховатые стволы, изрезанные глубокими трещинами с янтарными капельками застывшей светящейся смолы, подошёл к краю откоса у их подножия и опустился на траву, усыпанную сосновыми шишками и иголками. Устремив взгляд на сверкающий лунный диск, он смотрел, не мигая, и вдруг еле слышная мелодия коснулась его и поплыла над рекой. И снова воспоминания пробудились в душе.
Да, дорогой читатель, такие люди есть в каждом городе, их единицы, и они его достопримечательность! Никто не знал, где они учились музыке, но они играли и играли хорошо. Главное же было в том, что они играли в своё удовольствие и бесплатно и были странными «белыми воронами», т.к. им всегда хватало того, что у них было, хотя иногда не было ничего. Ну не чудаки ли вы, Иван Емельянович и Алик Борисок?
Музыка усилилась и оторвала от воспоминаний. Апранин перевёл взгляд вниз к реке и не поверил глазам. Это было невероятно, но это была реальность, у подножия откоса у самой воды были они!
Какой дуэт, друзья мои, играл в эту волшебную ночь у песчаной кромки берега, у лунной дорожки под соснами: скрипка и труба!
Скрипач невысокого роста с добродушным морщинистым лицом и длинными волосами в летней соломенной шляпе, легком длиннополом плаще и в стоптанных солдатских ботинках. Небритой щекой он приник к скрипке как к груди любимой женщины, глаза его были полузакрыты, а сухие жилистые руки, с тонкими длинными пальцами, струнами и смычком вязали тончайшую музыкальную нить, уплывающую в ночное небо к зачарованным звёздам.
Трубач был высок ростом и строен, с непокрытой коротко стриженой головой, римским профилем и смеющимися голубыми глазами, в косоворотке навыпуск и в сапогах. Сильной рукой он неторопливо перебирал клапана сияющей в лунном блеске трубы. Её звук, как лунный луч, очерчивал светлым глубоким звуком кромку леса, уходя по вершинам сосен к бескрайнему горизонту.
Но что это? Дуэт превратился в трио!
По воде, прямо по сверкающей лунной дорожке, им навстречу шла непомерной красоты стройная девушка с серебряными волосами и с зелёными искорками в глазах. Она была в черном, струящемся прямо к воде и сливающемся с ней блестящем платье. Едва касаясь губами инструмента, она играла на своём хрустальном сверкающем саксофоне волшебную мелодию о бесконечном человеческом пути, о трудной дороге с потерями и страданиями, мелодию о великой любви и неизбежной разлуке, которые сопровождают каждую человеческую жизнь!
Неутомимый соловьиный и лягушачий джаз-оркестр, расположенный на склонившихся к самой воде ивовых ветках и блестящих в лунном свете листьях белоснежных водяных лилий, аккомпанировал ей. Волшебные звуки плыли над камышами, над туманным лугом на другом берегу, плыли к спящему городу.
Заслушался лес, ветви ив едва шевелились, прочерчивая в мерцающей воде у песчаного края замысловатые таинственные линии и знаки. Время остановилось, мелодия не кончалась, ночная музыка продолжала звучать и очарованный мир, казалось, боялся шевельнуться, чтобы не нарушить эту непостижимую симфонию!
Всё затаилось!
Под вековыми соснами, на краю песчаного откоса, на коленях у сероглазой, запрокинув голову, лежал наш герой и молча смотрел на ночное светило, заливающее мягким молочным светом спящую землю. Девушка с нежной улыбкой глядела на лежащего и неторопливо перебирала его волосы.
Посеребренный черный кот неподвижно сидел у ног Юрия и только щурил на луну желтые глаза. Он, казалось, все знал заранее и происходящее не вызывало у него никакого интереса. Кто знает, возможно, так оно и было.
Лицо Апранина было спокойно и ничего не выражало кроме умиротворения. Изредка, реагируя видимо на звучащую мелодию, у него едва заметно подрагивали ресницы. Но вдруг оцепенение кончилось, он очнулся и перевёл взгляд вниз к реке, туда, откуда плыла мелодия. Юрий, конечно же, сразу узнал наших лунных солистов, потому что знал их с детства, давно и всегда!