И это было сказано так, что сыщица могла бы поверить в добрые намерения мисс Тишински. Но несмотря на дельный совет юной помощницы, не говоря уже о том, что Мэри была права, что Уна отвлеклась, мисс Крейт не смогла удержаться от желания порекомендовать молодой особе не лезть не в свое дело. Сомнительно, что мисс Тишински когда-либо сама пробовала колдовать и хоть одну книгу отправила парить над столом.
Почувствовав нарастающее напряжение хозяйки, Дьякон вмешался в диалог:
— Искусство рецензирования существует столько же долго, сколько и мастерство порицания, начиная с самых ранних культур. Авторитетный критик не только выступает в роли проницательного голоса общественности, помогая народу принимать обоснованные решения, как тратить время и деньги, но также дает конструктивную обратную связь авторам, чтобы они могли совершенствовать свое мастерство.
Уна продолжала хмуриться:
— В конце концов, это лишь мнение одного человека.
— Твоя правда, — подтвердил Дьякон. — Но это уважаемое, экспертное мнение. Критики должны разбираться в предмете, вокруг которого ведут дискуссии. Таково их предназначение.
Уна пыталась понять, с чего Мэри вообразила себя авторитетом в мире магических искусств.
Мисс Тишински тяжело вздохнула и потупила взор, так что сыщица начала переживать, чем могла так обидеть молодую девушку.
— К сожалению, моя матушка разделяет вашу позицию, — прошептала Мэри. — Она хочет, чтобы я пошла по ее стопам и стала полноценным библиотекарем. Но не поймите меня неправильно, я люблю книги. Моя мама выполняет важную работу. Но только… Как бы так сказать… Я хочу пойти дальше, чем просто обозревать литературу. В мире столько вещей, которые можно обозревать: еда, одежда, театральные пьесы. Я мечтаю о собственной колонке в «Вестнике Темной Улицы». Как бы хотелось стать первой женщиной-критиком. Понимаете? Вот было бы здорово, согласны? И все бы читали меня, и… — Мэри снова вздохнула. — И это моя заветная мечта…
Молодая особа вдруг погрустнела, и Уна почувствовала вину, осознав, как много общего у них с мисс Тишински: они обе вынуждены продолжать семейное дело, имея совсем иные интересы.
Уне захотелось рассказать Мэри о своей мечте стать детективом, а не нести обязательства подмастерья Волшебника, но мысли эти сразу напомнили, для чего она здесь. Уна расследует дело, и Мэри Тишински вполне попадает под подозрение в совершении кражи. Определенно, все работники библиотеки и посетители, пользующиеся входом в музей, являются потенциальными преступниками в этом деле.
— А скажите-ка, Мэри, где вы находились в девять часов вечера?
Молодая особо явно не ожидала такого поворота разговора. Ее опрятно накрашенные пальчики нервно забегали по локонам:
— Я? Я дома была, с бабушкой.
Уна смерила взглядом помощницу библиотекаря. Ей почему-то казалось, что Мэри что-то не договаривает. До того как начать критиковать Унины заклинания девушка держалась самоуверенно и строго, а сейчас вся бравада улетучилась.
Уна решила вывести задаваку на чистую воду:
— Вы живете с бабушкой?
Глаза помощницы забегали:
— Скорее она живет с нами.
— С нами?
— С моими родителями и со мной. А что с того?
Мисс Крейт продолжала внимательно за ней следить:
— Вы понимаете, что прошлой ночью музей был взломан? И украли ценный экспонат?
Мэри кивнула:
— Я знаю, что на ночного сторожа напали. Нам сказали утром только это, когда мы пришли на работу. Я не знала, что что-то украли.
— Нам? — переспросила сыщица.
— Маме и мне. А с чего вас интересует… — но открывшаяся позади Мэри потайная дверь оборвала диалог. В дверном проеме появилась женщина с огромными сверкающими зелеными глазами, она была в очках. Ее рыжие волосы были не по моде коротко стрижены, чуть прикрывали уши и выглядели необычно густыми. Когда она двигалась, волосы оставались недвижимы, напомнив Уне металлический шлем.
Направляясь к стойке, женщина шла плавно и быстро, словно кошка, в контраст с прической. Дама была одета в черный балахон с накладными карманами, скрывавшим ее от шеи до щиколоток, подобно тем медицинским халатам, которые были в моде среди докторов. Ее напудренное лицо на фоне черного выглядело ярким пятном и было похоже на постаревшую Мэри, только взгляд более колкий.
Она улыбнулась.
— И кто здесь так шумит? — спросила женщина шепотом. На удивление Уны голос не звучал растерянно… И сыщица занервничала. Дама держалась так, словно знала себе цену, с вызовом. Она была женщиной, чей авторитет был непоколебим и не допускал неодобрительных взглядов.