Уна кивнула. Реставрация музея широко освещалась в прессе, чтобы никто другой даже не покушался на его реликвии снова. В новом преступлении не было интриги насчет того, как злоумышленники попали внутрь — они вырубили ночного сторожа и вошли через парадный вход. А значит их кто-то мог видеть.
Уна отшагнула в сторону от часов.
— Быть может, вы видели или слышали что-то необычное около девяти вечера в понедельник? Через окно, например?
Улыбка на лице мистера Хлопа сузилась, а татуированные брови сошлись у переносицы — казалось, он пытается припомнить что-то очень неприятное.
— Значит видели? — Уну охватило возбуждение.
Но мистер Хлоп потряс головой.
— Ох, нет, боюсь, что меня и дома-то в девять вечера понедельника не было. Я был на занятиях по соревновательной кулинарии, я на них каждый понедельник и среду хожу по вечерам.
— Соревновательной кулинарии? — переспросил Дьякон. — Это ещё что такое?
Улыбка мистера Хлопа совершенно исчезла.
— Это соревновательный класс, где ученики изучают искусство кулинарии под руководством всемирно известного кулинарного гения, шеф-повара Рэймонда Грубияна.
Уна выглядела озадаченной.
— И вам не нравятся занятия?
Глаза мистера Хлопа расширились от удивления.
— Это моя любимая часть недели, душенька! После каждого занятия наши блюда оценивают члены жюри, пробуя блюда, и определяют победителя. И в понедельник вечером я состряпал наивкуснейшее куриное фрикасе за всю историю Тёмной. И я не один так считаю. Даже шеф Грубиян назвал его превосходным, а он такими эпитетами попусту не бросается. Уж поверьте, Грубияном его зовут не потому, что это его фамилия.
Уна смущённо помотала головой.
— Ну, я не в курсе, каково на вкус куриное фрикасе, но похоже, что вам есть чем гордиться.
— Но в том-то и дело, — пояснил мистер Хлоп, — моё мнение не важно. Значение имеет лишь мнение критиков, и все они согласились, что курица сготовлена идеально… Все, кроме одной. Мисс Мэри Тишински пожаловалась, что блюдо суховато. Мэри Тишински всегда трудно угодить, это всем известно… Но суховато? Моя курица? Никогда! Так что я высказал ей всё начистоту и… И увы, с членами жюри спорить не разрешается, так что меня дисквалифицировали. Победу присудили мисс Исидоре Айри.
При упоминании сестры Адлера брови Уны поползли на лоб. Она не могла представить избалованную и заносчивую Исидору на курсах готовки.
Вспомнив собственный опыт общения с Мэри Тишински, Уна почувствовала, что должна утешить мистера Хлопа.
— Вы знаете, мой дядя Александр довольно умный мужчина, и он считает, что главное — самому любить своё занятие, а не слушать других… — Уна резко замолкла, осенённая внезапной идеей. — Вы сказали, что Мэри Тишински была в вашем кулинарном классе в понедельник вечером? Вы уверены?
Мистер Хлоп кивнул, его обвислые щёки энергично подпрыгивали.
— Конечно, уверен. Весь вчерашний вечер вспоминал.
Уна повернулась к Дьякону.
— А вчера, когда мы с Мэри говорили, она заявила, что в девять вечера была дома с бабушкой.
Дьякон удивлённо вздохнул.
— Во имя Освальда, ты права!
Девушка уставилась на шляпообразную библиотеку через дорогу.
— Она соврала.
— Но почему? — удивился ворон. — Если у нее было законное алиби на момент преступления, почему она пытается скрыть это?
Уна рванула через дорогу в сторону музея.
— Так давай выясним?
— С вами было приятно поболтать, мисс Крейт, — вдогонку прокричал мистер Хлоп. — Спасибо, за поддержку.
Уна ринулась между двумя движущимися экипажами, что испугало одну из лошадей так, что извозчик стал кричать ей вслед нечто нечленораздельное, пока она не добиралась до другой стороны улицы.
— Какое безобразие! — возмутился Дьякон.
— Что? — спросила Уна, рассеяно оглядываясь. — Ты об этой ругани?
— Я о тебе! — пояснил Дьякон. — Ты даже не попрощалась с мистером Хлопом.
— Ах! — воскликнула девушка, остановившись на третьей ступеньке музея. Она обернулась, подняла руку, собираясь, по крайней мере, помахать ему, но толстячок уже вышагивал по улице. — Ну, извинюсь при возможности.
Какие-то секунды она осматривала театр, стоящий через дорогу. И тут пришло озарение, которое взбудоражило кровь. Почему Уна не додумалась до этого раньше, не понятно. Она подняла палец вверх и стала взбираться по каменным ступеням.
— Пошли, Дьякон! Посмотрим, как будет оправдываться Мэри Тишински.
* * *