Мэри потерла рукой щеку и будто сказала сама себе:
— А я все равно здесь, против его желаний, бесплатно сужу кулинарные конкурсы.
Уна прониклась симпатией. Она-то знала, что значит искать одобрения родителей, особенно отца, на которого так хотела быть похожей. Обоих ее родителей не было в живых, и Уна легко могла себе представить, как это — не получать их одобрения. Несмотря на предвзятое отношение к Мэри, сыщица восхитилась ее изобретательности в желании добиться цели вопреки мнения родных.
Уна хотела было поделиться своими мыслями с Мэри, но тут же осеклась. В конце концов, Мэри все еще оставалась фигурантом дела, даже если у нее было алиби. И, как заметила сама Мэри, любезности — признак непрофессионализма.
Вспышка света отвлекла Уну. Все глазели на диво. Самулиган держал чугунные сковороды, по одной в каждой руке, и перебрасывал шарик пурпурного огня с одной сковородки на другую. Каждый раз, когда огонь ударялся о сковороду, она шипела и шкварчала. Это было впечатляющее зрелище. Уна не сразу распознала, что в пламени готовился какой-то густой соус.
— Не встречал еще такой техники! — восхитился шеф-повар Грубьян, ошеломленный поварским стилем Самулигана.
— А у меня получается, шеф Грубьян? — заволновалась Исидора.
Шеф-повар обошел девицу кругом, явно недовольный, что его прервали, а затем бросил небрежный взгляд в ее кастрюлю.
— Выглядит пересушенным и липким, — ответил шеф.
— Ну, это еще не готово, — оправдывалась Исидора, но шеф-повар уже обратился к мистеру Хлопу.
— Вот это, — начал шеф, и мистер Хлоп посмотрел с надеждой, — выглядит, словно его пожевали и выплюнули обратно в кастрюлю.
— Главное, каково это на вкус! — обиделся мистер Хлоп.
— Собственно, подача — это половина успеха, — объяснила Мэри Тишински Уне.
— А запах — вторая! — добавил Гектор Гримсби, театрально размахивая рукой.
— Получается, что вкус и не важен, — сказала Уна.
Аккуратно выщипанные брови Мэри сошлись на переносице.
— Ты же не собираешься рассказать ей, ведь так? Моей матери?
На какой-то миг Уна задумалась.
— Не вижу никакой логической причины делать это.
Мэри взяла Уну за руку и сжала ее.
— Спасибо тебе, Уна. Я расскажу им позже, когда наступит время.
Уна неуверенно кивнула, выдергивая руку из удивительно цепкой хватки Мэри. В тот момент в комнате раздался громкий треск. Девушка повернулась и обнаружила, что Самулиган вытаскивает из своего кармана горсть блестящего порошка и бросает его в горячую кастрюлю. Каждая горсть взрывалась как порох, разбрасывая искры синего и белого света во всех направлениях. Другие ученики попрыгали врассыпную, пытаясь избежать столкновения с огнем.
Но шеф-повар Грубьян подошел ближе, широко открыв глаза.
— Посмотрите, какой хрустящей становится корочка, и так быстро! Это совершенство.
— Так нечестно! — заговорила Исидора с обидой. — Он использует магию.
Шеф-повар Грубьян развернулся на каблуках и уставился на девицу.
— Мастер-шеф должен использовать все его навыки, чтобы создать блюдо.
— Или её навыки, — добавила Исидора.
Шеф посмотрел на сковородку еще раз и принюхался.
— Если она может назвать этот скукоженный кусочек блюдом…
Исидора сжала губы.
— Может, — огрызнулась девушка, хотя голос звучал неуверенно.
Мистер Хлоп начал хихикать, но затем остановился, когда Грубьян повернулся к его рабочему месту. Шеф-повар заглянул в кастрюлю, взялся за ручки и поднес к трясущимся челюстям мистера Хлопа.
— Это уже перебор! Я ожидал от вас лучшего, мистер Хлоп.
К удивлению Уны и мистера Хлопа шеф-повар опрокинул содержимое кастрюли в мусор.
— Начинайте по-новому! — приказал Грубьян и направился в другой конец комнаты к следующему перепуганному студенту.
Мистер Хлоп стоял не шевелясь долгое время, глядя на содержимое мусорного ведра. Наконец он очнулся и вернулся в кладовую, чтобы начать все с нуля.
— Это было грубо, — сказала Уна.
— Он должен как-то учиться, — сказала Мэри, снова войдя в образ любезной всезнайки. — Его блюда часто слишком пряны и пересолены. Знаешь, это вредит нёбу.
— Чему? — уточнила Уна.
— Нёбо, — вмешался Дьякон. — Это верхняя часть полости рта, которой ощущается вкус.
— Я думаю, мистер Хлоп — отличный повар, — сказал Гектор Гримсби. — Ароматы, которые он создает, божественны.
Оставшиеся сорок минут шеф-повар Грубьян то расхваливал Самулигана за его волшебную пиротехнику, то ругал остальных за неуклюжесть и некомпетентность. Самулиган ни разу не отошел от кастрюли, он просто щелкал пальцами, и нужные ингредиенты сами летели с кладовых полок или из рук близстоящих учеников прямо в раскаленную сковородку. Уна была поражена, что его блюдо не сгорело до угольков и всегда выглядело идеально хрустящим и аппетитным.