Она бросилась к двери и стукнула по защелке. К ее удивлению, она открылась, и она вслепую просунулась, захлопнув за собой дверь. У нее перехватило дыхание, когда она осмотрела новое место. К ее ужасу, она обнаружила, что она протиснулась сквозь дверной проем только для того, чтобы оказаться в такой же комнате, которую она только что покинула.
— О, дорогая, — сказала она. — Это совсем не хорошо.
Самулиган стоял справа от нее, рядом с королевой, а частично невидимые придворные приближались к ней слева. Ветви деревьев продолжали свой ужасающий спуск с высокого потолка, теперь в нескольких шагах от нее.
— Это как плохой сон, — сказала она ни к кому особо не обращаясь… и тогда ей в голову пришла мысль.
Это точно как сон. И сны, конечно, были не чем иным, как…
— Иллюзия, — сказала она.
— Не будь так уверена, — сказал Самулиган по обыкновению касаясь кончика шляпы.
Но в этот раз Уна была уверена. Это должна была быть иллюзия… все это. Стеклянные Ворота были закрыты более пятисот лет, за исключением пути в обитель фей. Даже Самулиган не мог путешествовать между мирами…, несмотря на то, что все это казалось таким реальным.
«Что бы ты ни делала, не паникуй», —говорил ее дядя, и именно это она и сделала. Она запаниковала и толкнула дверь, и это ни к чему не привело. Уна не могла не задаться вопросом, есть ли урок, который можно извлечь из этого.
Она почувствовала момент вызова, и ей пришло в голову, что она может просто стоять там и позволить нисходящим ветвям дерева забрать ее. Если бы они были иллюзией, они наверняка не могли бы причинить ей боль. Но эта мысль исчезла так же быстро, как и пришла. Ее разум полагал, что происходящее было реальным, и ничего не делать было невозможно.
«Мне нужно связаться с домом, — подумала она. — Но я в Обителе фей… как я могу связаться с Маятником? — Она покачала головой, пытаясь прояснить мысли. — Я не в Обителе фей. Я в палисаднике Дома маятника. Это все иллюзия».
Первая из нисходящих ветвей схватила ее и дернула за руку. Боль в ее плече была острой, и она на секунду подумала, как это возможно, что иллюзия может причинить ей боль.
«Я чувствую это», — подумала она. Мало того, что она могла чувствовать острую боль в плече, она смогла почувствовать скользящие пальцы встречных ветвей, когда они обвились вокруг ее ног и рук, поднимая ее в воздух. Она вскрикнула от удивления и страха. Сила внутри светящихся ветвей была огромной; они собирались разорвать ее на части, она просто знала это.
— Найди свой путь обратно ко мне в сад, — говорил ее дядя. — Вернись туда, где ты есть, сейчас.
— Я в саду, — сказала она себе, хотя и не поверила. — В палисадник Маятника. Погружение в магию!
Эффект был мгновенным. Сбитая с толку иллюзорным миром, окружавшим ее, ум девушки наполнился знаниями, необходимыми для его преодоления. Это было древнее знание, намного сильнее, чем тонкий обман, в который играл Самулиган. И, к ее удивлению, это было не столько заклинание, сколько песня. Песня без слов, но потрясающей красоты.
Она открыла рот и спела один звук, сначала поднимаясь, а затем опускаясь в великолепную мелодию, которая, казалось, исходила из самой ее сути. Звук проник в каждую часть ее существа, резонируя и гармонируя со всем, к чему он прикасался. Никогда еще Уна не пела так беззастенчиво, так открыто и так страстно.
На короткое мгновение лицо Адлера Айри проплыло у нее перед глазами, и лицо ее матери, и лицо ее младшей сестры Флоры… и ее отца. Внезапно свет, исходящий от веток деревьев, начал трескаться. Ее песня наполнялась энергией, и ее тембр стал еще выше, теперь это был запоминающий крик тревоги, и ветки разбились, как стекло. Королева и ее тронный зал, полный придворных, испарились в небытие, и теперь она увидела лицо Волшебника перед собой.
Это не было иллюзией. Белые пушистые облака усеивали пурпурно-голубое небо позади того места, где он стоял в палисаднике, в окружении колючих кустов роз. Самулиган стоял рядом, точно так же до того, как они вошли в Королевский Двор Чудоземья..
Она сделала это. Ей удалось найти дорогу назад.
Дом привел меня обратно, подумала она, и вдруг она поняла, что все еще поет. Ее рот резко закрылся, а лицо покраснело. Руки слегка дрожали, она тяжело вздохнула, пульс только начал приходить в норму..
— Необыкновенно, — сказал Самулиган. Он посмотрел на нее, удивленно подняв брови — редкость для эльфа.