«Но какое именно?» — задумалась Уна. Каждого ученика Волшебника учили, что любое зелье можно разбить на ингредиенты. Я зная составляющие снадобья, можно использовать противоядие или заклинание, которое обратит эффект снадобья вспять.
Самулиган продолжал молча наблюдать за ней с улыбкой на лице, и помогать не собирался.
«Как мне понять, что входило в его состав?»
Мысленный вопрос пробудил к жизни магию Маятникового дома. У девочки появилось ощущение, будто ее протиснули через горлышко очень маленькой бутылочки; она видела свою цель и шла по ней, как ищейка, вынюхивающая чужеродное вещество.
— Корень берёзы… веточка бузины… лишайник и вяз. Эссенция можжевельника и…
И что-то еще — что-то, чего она не могла разобрать. Важный ингредиент. Уна влила в магию чуть больше сил, еще шире открыв себя влиянию Дома, и последовала за заклинанием каждой клеточкой своего существования. На какое-то долгое мгновение она уже была не в лодке, а плавала глубоко внутри своего собственного тела — такого маленького, что могла наблюдать за его работой, будто это был гигантский механизм, никогда не прерывающий работу: биение ее сердца, дыхание в легких, само раскинувшееся перед ней чудо жизни… и все же последний ингредиент зелья от неё ускользал.
Запах. Такой знакомый запах. Она ведь его знает, так почему не может вспомнить? Не растение, не металл… Животное? Точно, животное! Что-то тёмное… и светлое… и…
Уна щелкнула пальцами, выходя из магического транса. У неё получилось. Она знала последний ингредиент. Неудивительно, что ей было так трудно его идентифицировать, потому что он был настолько знакомым, что Уна подумала, будто это часть ее самой, а вовсе не чужеродная субстанция.
— Перо ворона, — произнесла она вслух. — Очень похоже на перо вороны.
Самулиган ухмыльнулся ей с другого конца лодки и сдвинул на затылок ковбойскую шляпу.
— Очень хорошо.
Ее связь с Маятником подсказала ей, что это было сонное зелье.
— Ты усыпил меня. Вот почему продолжаешь говорить, что происходящее вокруг — не иллюзия.
— Иллюзии, созданные другими, обнаружить легко, — произнёс эльф, поднимаясь на ноги, и лодка под ним покачнулась. — Но иллюзии, созданные самим собой, труднее всего ощутить, и еще труднее — разрушить. Вот почему эльфы любят эликсиры. Позволь своим врагам победить самих себя, и война станет намного проще. Конечно, стоит тебе распознать состав зелья, и изготовить противоядие не составит особого труда. Древние Волшебники это знали. А теперь знаешь и ты.
Уна в замешательстве покачала головой.
— Но если все это сон, созданный мной… Как мне создать противоядие?
Вместо ответа Самулиган приподнял шляпу и озорно улыбнулся.
— Знаешь, говорят, что, когда падаешь во сне, то всегда просыпаешься перед тем, как коснуться земли.
И с этими словами эльф выпрыгнул из лодки и камнем полетел сквозь облака.
Уна закричала.
— Бояться нечего, — произнес чей-то голос. Крик Уны застрял у нее в горле, и она обернулась, оглядываясь в поисках обладателя голоса. К своему удивлению, она обнаружила мужчину в длинном пальто, сидящего на одном из надгробий. Еще более удивительным было то, что она его знала… Она знала человека, который был мертв уже много лет, но выглядел таким же живым, как и в последний день, когда Уна его видела. Прямо сейчас Уна, открыв рот, смотрела на умное, красивое лицо своего отца.
Прочитав удивление и растерянность на лице Уны, он ободряюще улыбнулся.
— С Самулиганом все будет в порядке.
— Но… Но ты… ты…, - Уна запнулась, подыскивая слова.
— Мёртв? — вскинул брови отец. — Да.
— Тогда как ты здесь оказался? — удивленно поинтересовалась она. Ее сердце, казалось, вот-вот взорвется от радости, увидев его так близко, но разум был сбит с толку. На глаза Уны навернулись слезы, а к горлу подступил ком.
— Ну же, Уна, — прошептал отец и постучал себя по голове. Его короткие каштановые волосы выглядели точно так же, как в то утро, когда она видела его в последний раз. — Так как же я здесь оказался? Пораскинь мозгами, малышка.
У нее перехватило дыхание. «Малышка» — так он всегда её называл. Она с грустью осознала, что почти забыла об этом. А что еще она забыла?
— Я уже не такая и маленькая, — всхлипнула Уна. — Я выросла.
Отец вытащил из кармана увеличительное стекло и посмотрел на нее через него, отчего один глаз мужчины казался просто огромным.