— Да, ты выросла, но всё равно не стала великаншей.
Уна задумчиво кивнула.
— Ты хочешь сказать, что я всё ещё низенькая.
Отец покрутил увеличительное стекло в пальцах.
— Да, ты права.
Уна посмотрела на его увеличительное стекло, а затем полезла в карман и вытащила точную копию. Она держала перед собой лупу, унаследованную от отца, и переводила взгляд со своей руки на предмет, который держал отец.
— Как мы оба можем держать одну и ту же лупу? — поинтересовалась она.
— Подумай, — покачал головой отец.
Уна ненадолго поразмыслила над загадкой.
— Ты — в моём сне. Ты не настоящий.
— Во сне? Да. Но настоящий ли я — это совсем другой вопрос.
— Значит, в этот сон привела тебя я. Но зачем?
— Зависит от того, что тебе нужно.
От повисшего в воздухе вопроса у Уну всё внутри сжалось. Это было неожиданно и ужасно — ужасно, потому что она знала ответ.
— Мне нужен ты, — голос девочки дрогнул. — Мне нужно, чтобы и ты, и мама, и Флора были живы!
Отец приложил ладонь к груди.
— Мы всегда с тобой, малышка. Вот здесь.
Уна затрясла головой.
— Но этого недостаточно!
— Этого более чем достаточно, — голос отца внезапно стал суровым, но в нем всё равно не исчезли нотки заботы.
Уна долгое время не спускала с отца взгляда и, наконец, решилась спросить:
— Могу я остаться здесь, с тобой?
— В этом и заключается испытание.
— Что ты имеешь в виду?
— Готова ли ты проспать всю свою жизнь под действием сонного зелья?
Уна задумчиво провела рукой по волосам.
— Так вот почему Самулиган привёл меня сюда…
— Тебя привёл сюда не Самулиган, а ты сама, — поправил её отец. И у тебя есть цель. Вот почему ты не можешь остаться.
Уна кивнула, и понимание расцвело перед её мысленным взором, как прекрасный цветок.
— Да, ты прав. У меня есть цель. Мне нужно знать, кто тебя убил. Ты можешь мне это сказать?
— У тебя есть все подсказки, — ответил отец и снова посмотрел на нее через увеличительное стекло. — Подумай. Кто знал о розанках?
Уна закрыла глаза, размышляя, а когда открыла их, то поняла, что есть лишь два человека, которые знали, как завязывать розанки.
— Исидора Айри, — произнесла Уна. — Но ей было всего десять, когда тебя убили, к тому же, она лишь недавно выучила в книге, как завязывать такой узел.
Отец поудобней уселся на надгробной плите.
— Отлично, её исключаем. И кто же тогда остаётся?
Уна стукнула кулаком по краю лодки, и та начала медленно раскачиваться взад и вперед.
— Остаётся только человек, написавший книгу. Абрахам Макгилликадди… Но книга была опубликована почти сорок лет назад, и, по словам Дьякона, этот человек никогда не жил на Темной улице.
Уна на мгновение замолчала, и её осенила новая мысль.
— Но, возможно…, - подтолкнул её отец.
И словно они думали об одном и том же, Уна закончила:
— Но, возможно, он научил кого-то, как его плести. Возможно, сына… или внука. Я просила Дьякона проверить, живёт ли на Тёмной улице сам Абрахам Макгилликадди, но стоило узнать обо всех людях с фамилией Макгилликадди!
— Я бы с этого и начал, — кивнул отец.
Уна просияла.
— Я тоже с этого начну, как только…, - она нахмурилась и посмотрела на лодку. — Как только пойму, как отсюда выбраться.
— Вот теперь я могу тебе с этим помочь, — произнёс отец, засунул руку в карман и вытащил оттуда чёрное перо.
— Перо ворона, — прошептала Уна. — Важнейший ингредиент зелья.
— Хорошо, что ты выяснила эту составляющую эликсира, иначе я бы его не нашел. — Он поднял свободную руку, словно собирался произнести заклинание.
— Не думала, что ты способен к магии, — вскинула брови Уна.
— Я и есть сама магия, разве ты не видишь?
— Я не понимаю…
— Ты поймёшь. Однажды.
Её отец спрыгнул с надгробия, на котором, как теперь увидела Уна, было написано его имя, и положил руку на перо. Его пальцы начали светиться оранжевым, как будто он обладал какой-то огромной энергией.
— Стой! Подожди! — крикнула Уна. — Я ещё не хочу уходить! Нам о стольком нужно поговорить. Я так скучаю…
— Я знаю, малышка, — ответил он, печально улыбнувшись, и несколько молний сорвались с его пальцев, угодив в перо. Взрыв грома был похож на пушечный выстрел, заставивший лодку раскачиваться из стороны в сторону.
Он вытянул перед собой черное перо, которое совсем не пострадало от молнии. Уна осторожно протянула руку и взяла его. На краткий миг она почувствовала, как ее пальцы коснулись пальцев отца — тех знакомых пальцев, которые держали ее в детстве и сжимали ее за руку, пока она росла, — а затем они исчезли. Уна схватила перо. Оно казалось тяжелым, как гора. Из-за его веса лодка сильно накренилась в сторону, а затем опрокинулась.