Или, возможно, дело было не в том, что существо было другим, а в том, что в Уне что-то изменилось. И ей не потребовалось много времени, чтобы понять это.
«Это иллюзия, — поняла девочка, вспомнив своё недавнее испытание при эльфийском дворе. — Выглядит, как настоящий, но таковым не является».
Однако, Уна всё равно не смогла сдержать крика, когда чудовищный зверь внезапно вскинул огромный боевой молот над головой и бросился на нее. Но крик трансформировался в нечто иное, его тон вытягивался и превращался в одну непрерывную ноту возвышенной гармонии с каждым из чувств Уны. Нота была длинной, мощной и устрашающе красивой. От ее тона задребезжали соседние окна, и молот взорвался в руке минотавра, точно так же, как недавно в руке Уны взорвалось увеличительное стекло.
И стоило этому произойти. как иллюзия разрушилась. Уна моргнула и увидела перед собой уже не минотавра, а перекошенное от ярости лицо миссис Карлайл — женщины, к которой она столь наивно и необдуманно привязалась.
— Считаешь себя умной, милочка? — усмехнулась горничная.
— Даже не сомневаюсь в этом, — уверенно вскинула подбородок Уна, хотя внутри неё всё сжалось от страха.
Женщина посмотрела на нее с жалостью.
— Слишком умна, и это-то тебя и погубит. Как и твоего папашу — он тоже не мог остановиться вовремя. Похоже, у вас это семейное. Но я полагаю, что смогу, наконец, положить этому конец.
Горничная снова вскинула палочку Освальда, и Уна отступила к опрокинутому экипажу. Что-то кольнуло ее в ногу… Что-то, лежавшее у нее в кармане.
— Я доверяла тебе, — прошептала девочка.
И снова в глазах горничной промелькнула жалость.
— Не стоило. Сама виновата.
Уна засунула руку в карман.
— Ты не посмеешь убить меня на глазах у всех этих людей.
— Правда? — удивлённо протянула миссис Карлайл. — Ты думаешь, что они, как и ты, смогут разрушить мою мощную иллюзию? Нет, они увидят все, что я пожелаю им показать: солнечный день, когда на улице вообще не произошло ничего экстраординарного. Они забудут все, что видели сегодня, и мы все будем жить долго и счастливо. Ну, кроме тебя… и твоего дяди. Теперь, когда у меня есть это, — она сжала Карбункул пальцами свободной руки, — кто рискнёт бросить мне вызов? Уж точно не ты и не твой дядя, об этом я позабочусь.
— Только вот ты кое-о-ком забыла, — приподняла брови Уна.
Горничная недовольно поджала губы.
— И о ком же?
— Об эльфе Самулигане, — уверенно ответила Уна.
— Ох, думаю, вызванные мной адские псы смогут о нём позаботиться, — самодовольно ухмыльнулась миссис Карлайл.
— Я бы на твоём месте не была так уверена, — произнесла Уна.
— И я тоже, — послышался голос Самулигана.
Горничная резко обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть стоящего перед ней эльфа; его диковатая усмешка не предвещала женщине ничего хорошего. Адские псы за его спиной дрались, как обычные шавки, за наколдованную Самулиганом гигантскую баранью ногу. И пока Уна отвлекала внимание женщины, Самулиган бесшумно, как ветерок, подходил всё ближе и ближе.
Миссис Карлайл вскрикнула от удивления, когда Самулиган схватил ее за руку, но прежде чем он смог вырвать палочку из ее рук, горничная произнесла последнее заклинание. Оно выстрелило, как пуля, прямо в Уну. Если бы девочка именно в этот момент не вытащила из кармана перо, заклятье наверняка угодило бы ей прямо в грудь. Но оно столкнулось с пером ворона, которое словно впитало в себя весь удар огненной молнии, как губка. Черное перо начало светиться, став сначала оранжевым, затем красным и, наконец, ослепительно белым.
Уна держала его изо всех сил, и в то же время ей казалось, что она не смогла бы отпустить перо, даже если бы попыталась. В течение нескольких долгих секунд связь между палочкой Освальда и пером не прерывалась, как будто перо втягивало в себя всю до последней капли магию палочки. Уна видела, как Самулиган пытается вырвать палочку из рук горничной, но у Уны было ощущение, что в этот момент миссис Карлайл, как и сама Уна, была абсолютно беспомощна и неспособна разорвать ужасающую связь между палочкой и пером.
А когда, наконец, заклинание рассеялось, раздался оглушительный треск, словно в один момент переломился пополам целый лес деревьев. Уна отшатнулась от кареты, а миссис Карлайл внезапно прекратила борьбу с Самулиганом. Горничная уставилась на свою руку, из которой одиноко торчала половина палочки Освальда, а вторая половина, как переломанный карандаш, валялась на земле у её ног.