И за эти две недели она должна убедить его не закрывать «Эштон Хаус».
Сегодня она вела себя глупо, оскорбляя Данте при каждой удобной возможности и испытывая его терпение. Разве можно думать только о себе, когда на карту поставлена судьба отеля и нескольких десятков людей? Как она собирается добиваться расположения мужчины, отталкивая его?
Да, она всего лишь его любовница, но это вовсе не означает, что она не в силах на него повлиять.
Пусть у нее есть на это всего одна или две недели. Она больше не собирается терять ни минуты. И начнет прямо сейчас.
Данте уже наполовину разработал стратегию завтрашней встречи с главой «Куинн Боатбилдинг», когда его взгляд упал на Маккензи. Он удивился, когда она впервые не отвела глаза и не уткнулась в книгу. Еще больше он удивился, когда она улыбнулась. Что она задумала?
— Данте? — послышался голос Эдриана. — Ты меня слушаешь?
Данте повернулся:
— Да, конечно.
— Она хорошенькая, даже несмотря на нос.
Данте нахмурился. Нос как нос. Вполне симпатичный.
— Ее имя показалось мне знакомым, — добавил Эдриан.
— В этом нет ничего удивительного. Она бывший менеджер «Эштон Хауса».
Брови Эдриана взметнулись вверх.
— А-а, значит, это женщина.
— Как видишь.
Эдриан улыбнулся.
— И она согласилась поехать с тобой, зная, что потеряет работу, когда ты закроешь отель?
— Не совсем. Маккензи ясно дала мне понять, что она против закрытия отеля. Я заключил с ней сделку. Если она поедет со мной, я, возможно, изменю свое решение.
Эдриан широко улыбнулся, его глаза заблестели от удовольствия, что его посвятили в такую пикантную тайну.
— Ты сказал ей, что подумаешь?
Теперь настала очередь Данте улыбаться.
— Именно.
— Но ты ведь не собираешься менять свои планы насчет «Эштон Хауса»?
Данте посмотрел на Маккензи, которая снова углубилась в чтение. Ему почти было ее жаль. Почти. Затем он снова переключил свое внимание на столбики цифр.
— Ни в коем случае.
* * *Было около трех часов ночи, когда черный лимузин привез их из оклендского аэропорта в отель, в котором Данте забронировал номер.
Несмотря на трудный день, Маккензи была напряжена как струна, когда портье вел их по коридорам спящего отеля в номер, в котором она должна была быть любовницей Данте.
Потребует ли он от нее исполнения обязанностей сегодня ночью? После того как он два раза грозился овладеть ею прямо на месте, она в этом не сомневалась.
Их номер состоял из комнаты отдыха с мягкой мебелью, кабинета, столовой на восемь персон и спальни, в которой поместился бы обычный гостиничный номер. Большую ее часть занимала огромная двуспальная кровать с уютными подушками. Рядом с ней на столике стояло на подносе ведерко с бутылкой шампанского и два хрустальных бокала.
Но взгляд Маккензи был прикован к кровати.
Она нервно сглотнула. В такой постели можно затеряться. Затем она посмотрела на Данте, который распорядился насчет их чемоданов, и изменила свое мнение. Рядом с ним она никогда не потеряется. При этой мысли Маккензи задрожала. Каково будет делить с ним постель? Засыпать рядом с ним вечером и вместе просыпаться утром? Прижиматься к его крепкому мускулистому телу?
Скоро она это узнает.
Подойдя к окну, Маккензи раздвинула шторы и увидела панораму ночного города во всей ее красоте. Затем Данте отпустил портье и закрыл дверь. Наконец-то они остались одни. Наконец-то!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Маккензи стояла, обхватив себя руками и трепеща в ожидании. Она слышала, как он вошел в комнату, но не стала оборачиваться, чтобы не выдать своих эмоций.
— Тебе что-нибудь нужно?
Она покачала головой.
— Нет. — Ее голос прозвучал хрипло и неестественно.
Она слышала, как он расстегивает свой портфель и достает оттуда бумаги.
— Тогда располагайся. Я скоро вернусь.
На этот раз она обернулась.
— Скоро вернешься?
Раздался стук в дверь.
— Должно быть, это Эдриан и финансисты, — сказал он, взяв ноутбук.
— Но ведь сейчас три часа ночи!
— Мы будем в кабинете и не побеспокоим тебя. — С этими словами он ушел, закрыв за собой дверь.
Маккензи рассеянно уставилась в окно. Кто назначает деловые встречи в три часа ночи? Она услышала приглушенные голоса и щелчок двери, затем все стихло. Легкость, с которой Данте ее оставил, подействовала на нее как пощечина.