Испуганно сглотнув, отступая назад, я с ужасом поняла, что упираюсь в стену.… Бежать было некуда, а он всё подступал и подступал.… Через секунду до меня донёсся приятный аромат его духов, заставляя понять, что ещё немного, и мне придётся подойти к своему пределу. Рядом с ним было жарко! Слишком жарко! Показалось, что от подобного жара я вполне способна лишиться чувств.
Чтобы видеть его лицо, пришлось задрать голову, впервые осознав, что тот куда выше, чем всегда казалось. Его хищные глаза так нагло блуждали по моему лицу что, я метнулась в сторону, в поисках спасения. Но, не успела…
Крепко схватив за плечо, болезненно впиваясь в него длинными пальцами, он прижал меня к стене, собственническим поцелуем…
О Боги.… Ну, разве можно так целовать…? Так томительно сладко… Так изнуряющее пылко… Так, что весь мир вокруг вас перестаёт иметь значение…
Чувствуя, как его язык прикасается к моим губам, как умело проникает в рот, я сходила с ума.… Прижимаясь ко мне всем своим телом, он жадно водил руками по пояснице и уже напрягшимся ягодицам.
Поддаваясь этой пылкости я, с настоящим удовольствием обняла его за шею, всё больше и больше прижимая к себе. Не знаю, как долго это продолжалось, но когда Дэвид наконец-то оторвался от меня, позволяя отдышаться, показалось, что я вполне способна сползти по этой самой стенке. С трудом раскрыв сонные глаза, я увидела, как сквозь мерцающие белые блики появляется его красивое лицо.
– Черт побери, да кто же ты такая?
Отстранившись, он поспешно зашагал прочь, оставляя меня на грани потери сознания…
Глава 4
Лондон, 1820 год
Рассматривая багровые следы у себя на шее, я с ужасом поняла, что после глухого стука, дверь открылась слишком быстро. Кинувшись к лежащей в трёх метрах от меня повязке, поспешно закрывая глаза руками, я повернулась спиной к решётке, надеясь, что тот не заметит моей оплошности.
– Доброе утро, мисс, – раздался незнакомый голос. – Не бойтесь, вам больше ненужно завязывать глаза.
Это заявление меня по-настоящему удивило. Боязливо поворачиваясь, я увидела стоящего по ту сторону комнаты семидесятилетнего невысокого старика. Добродушно улыбаясь, он, как казалось, совершенно не видит существующей между нами решётки.
– Меня зовут Адлэй. И отныне я буду за вами ухаживать.
– Ухаживать? – непонимающе переспросила, пытаясь в полной мере осознать, что же именно он имеет в виду.
– Позволите? – приподнял поднос с едой, дав понять, что теперь именно на него возложена ответственность, которую прежде выполнял непосредственно мой владелец.
– Это хорошо?
– А вы сами как думаете? – поставил тот на пол, просовывая по решетку.
– Не знаю.
– Позволите мне ваше постельное бельё?
– Что? А, да. Конечно! – я далеко не сразу поняла, что он говорит об окровавленной простыне. – Вот.
– Скоро я принесу Вам свежую. Приятного аппетита, мисс, – так и не дав ответа, старик неспешно ушел прочь.
Внутренний голос подсказывал, что я должна успокоиться. Не может же быть, чтобы ко мне приставили личного слугу, если бы всё, на самом деле, оказалось плохо.
«Неужели, я ему подошла?» – умостившись прямо на каменном полу, принимаясь за куриный суп, я почувствовала огромное облегчение. Хотя, с другой стороны… Мне совершенно не давало покоя то, для чего же он меня подготавливал прошлой ночью…
Но мои волнения не оправдались. После случившегося тот мужчина не появлялся уже третий день. Что же до Адлэя, то старик не особо-то и жаждал со мной разговаривать. Для меня было удивительно наблюдать за тем, как спокойно и непринуждённо тот трижды в день приносит мне еду, забирает вещи, выносит «уборную» и меняет свечи рядом с запертой за решёткой девушкой. Но, даже не смотря на то, что он был единственным живым человеком, о чём-либо с ним говорить я всё ещё боялась. Вместо этого каждый день проходил в бестолковых блужданиях по замкнутому пространству.
Пусть даже и без окон, но моя комната была довольно просторной. Десять шагов от стены до стены и семь от стены до решетки. Прислонившись спиной к холодным прутьям, я взглянула на задвинутую в угол кровать, слева от которой находилась дверь в ванную комнату, а ещё чуть дальше огромный, переполненный одеждой шкаф. Красивые вещи были практически одних персиково-бежевых оттенков и состояли из лёгких летних платьев, полупрозрачных сорочек и кружевных халатов, от чего не могло не радовать, что моя обитель как следует, обогревается. В противном же случае, я уже бы давным-давно околела.