Дверь, как всегда, была закрыта на защелку, и Джой потянула запястье и сломала ноготь, пока рвала ручку, пытаясь добраться до музыки.
Потом рядом с ней оказался Джон Напас и ласково взял девочку за плечо. Музыка стихла, хотя Джой все еще чувствовала ее дрожь в волосках на предплечьях и ее вкус на пересохших губах.
- Иди домой, Джозефина Ривера, - негромко произнес Джон Папас. - Иди домой. Никуда не сворачивай, нигде не останавливайся, ничего не слушай. Включи свой плейер и слушай его. Мы поговорим попозже. Может быть, завтра. Вот, держи свои книжки. Теперь иди домой.
- Этот мальчик, Индиго... - произнесла Джой. - Музыка пришла вместе с ним. Мистер Папас, мне надо знать...
- Завтра, - оборвал ее старый грек. - Может быть. Сейчас домой.
Он толчком отворил дверь и мягко выпроводил девочку. К тому моменту, как Джой закинула рюкзак на плечи, Папас уже опустил узкую шторку и вывесил на двери табличку "ЗАКРЫТО".
Глава 2
Сегодня было первое число месяца, и, как обычно в этот день, у них гостила Абуэлита. За стол они сели позже, чем обычно, потому что мистеру Ривере пришлось после работы сделать большой крюк и заехать в "Серебряные сосны", пансион для лиц преклонного возраста, чтобы забрать Абуэлиту. Теперь она сидела напротив Джой - маленькая, кругленькая и смуглая. Прямые черные волосы поредели, но сохранили прежний блеск. Каждый раз, когда они с Джой встречались взглядами, на лице Абуэлиты появлялась улыбка - такая же неспешная и всеобъемлющая, как восход солнца.
Джой никогда толком не знала, сколько же на самом деле лет ее бабушке отец говорил, что та и сама этого не знает, - но девочке с самого детства трудно было представить, что Абуэлита действительно мать ее отца. Дело было не в недостатке сходства - у мистера Риверы были точно такие же черные волосы, такие же короткие и толстые пальцы и такие же маленькие, аккуратные уши, как у Абуэлиты. Но в его глазах никогда не проскальзывало ничего капризного или неизвестного, никаких мимолетных следов тайных проделок, известных лишь самой Абуэлите. В раннем детстве Джой иногда боялась, что на самом деле Абуэлита ей вовсе не бабушка, а просто усыновила их семью по каким-то загадочным собственным причинам и теперь в любой момент может исчезнуть, вернуться к своим настоящим детям и внукам. Эта мысль до сих пор время от времени посещала Джой.
Абуэлита обратилась к Скотту, десятилетнему брату Джой, и громко спросила по-испански, как у него идут дела в школе. Скотт беспокойно заерзал на стуле, копаясь в тарелке и поглядывая на отца. Мистер Ривера ответил вместо сына - по-английски:
- Скотт очень хорошо занимается, мама. Он учится в классе для особо одаренных детей и еще играет в футбол. У его команды есть шанс выйти в финал первенства штата.
- Но он не знает испанского, - промолвила Абуэлита. - Мой внук не может поговорить со мной на нашем языке.
В ее голосе не звучало ни гнева, ни обвинения, ни даже печали - лишь несвойственное ей полнейшее отсутствие юмора. Но мистер Ривера тут же покраснел.
В разговор вмешалась мать Джой.
- Мама, мальчику некогда. Он очень занят: школа, тренировки, друзья и все прочее. И он - ну, вы же понимаете, - он просто-напросто очень мало слышит испанскую речь.
- В своем окружении - да, конечно, - любезно согласилась Абуэлита. - Но Фина говорит по-испански не хуже меня.
Никто, кроме Абуэлиты, никогда не называл Джой этим детским именем.
- Ну, ведь тогда вы жили вместе с нами, - возразила миссис Ривера. - До того, как мы переехали. Тогда обстоятельства были иными.
Абуэлита кивнула.
- Muy diferente, las circunstancias. [Да, обстоятельства были совсем иные (исп.)]
Она снова повернулась к Скотту, похлопала его по руке и сказала по-английски, выговаривая слова так тщательно, словно обращалась к иностранцу:
- Знаешь, что я думаю? Я думаю, что нам с тобой нужно поехать этим летом в Лас-Перлас. Когда у тебя закончатся занятия в школе. Вдвоем, только мы с тобой. Пара месяцев в Лас-Перлас, и ты заговоришь по-испански, как настоящий coahuileno [Житель мексиканского штата Коауила. Лас-Перлас - или Ла-Перла - городок в этом штате.]. Может, тебе даже понравится menudo [Блюдо из потрохов (исп.)] - кто знает? - и она подмигнула Джой.
Скотт тут же проглотил наживку - поддеть его всегда ничего не стоило.
- Menudo - это дрянь! Коровьи кишки - тьфу! тьфу! Меня щас стошнит!
Он согнулся над своей тарелкой, и на секунду Джой показалось, что его и вправду сейчас вырвет. Скотт умел тошнить нарочно. Иногда он даже делал это на спор. Но Абуэлита искоса взглянула на него, и мальчик выпрямился.
- Гилберто! - обратилась Абуэлита к мистеру Ривере. - А ты как думаешь? Возможно, нам стоило бы всем вместе съездить в Лас-Перлас. Дети могли бы увидеть свои истоки, узнать, откуда пошел наш род. Мне бы хотелось, чтобы мы туда съездили.
Мистер Ривера быстро взглянул на жену, как бы говоря: "Молчи, я сам разберусь!" Этот взгляд отца был так же знаком Джой, "как перемена, происходившая с его голосом, когда оказывалось, что ему звонят с работы.
- Мама, я не уверен, что Лас-Перлас вообще существует, - сказал мистер Ривера. - Возможно, этот городишко просто-напросто снесли. Ведь уже сколько лет прошло!
- Лас-Перлас стоит на месте, - спокойно отозвалась Абуэлита. Лас-Перлас существует.
- Я туда не хочу! - заявил Скотт. - Тренер обещал, что, если мы выйдем в финал, он отвезет всю нашу команду в Диснейленд.
Когда мистер Ривера повез Абуэлиту обратно в "Серебряные сосны", Джой поехала проводить бабушку. Она уселась вместе с ней на заднее сиденье, и они взялись за руки. Джой сказала:
- Знаешь, у меня нет никаких особенных планов на это лето. Если хочешь, я поеду с тобой в Лас-Перлас. Абуэлита покачала головой.
- Я слишком много думаю сейчас о Лас-Перлас, Фина. Это нехорошо для старой женщины. Забудем об этом. Джой покрепче стиснула руку бабушки.
- Ну ладно, тогда мы можем воспользоваться тем же способом, которым путешествовали в Китай - помнишь? Ну там, в старом доме, когда я была еще маленькая. Сядем на заднем дворе и примемся копать подземный ход. Ведь это мы всегда можем сделать?
Абуэлита улыбнулась той особенной улыбкой, которая вновь заставила Джой увидеть в своей бабушке ту маленькую проказливую черноглазую девчонку, что когда-то босиком носилась по грязной улице, гоняя козу.