— Ну, давайте, давайте, что вы за него просите? Сколько?
— Золото, — сказал юноша. — Мне нужно золото.
Джон Папас уставился на него и Джой тоже. Индиго немного отступил назад, ухватив рог покрепче. И сказал:
— В моей… в моей стране денег не существует, там не покупают и не продают за листок бумаги, как здесь, у вас. Но я много путешествую и вижу, что все и всегда хотят золота, повсюду. Вам придется заплатить мне золотом.
Джой расхохоталась:
— Да у мистера Папаса нет никакого золота. Кто он, по-вашему, пират?
Индиго повернулся к ней, и она отступила на шаг.
— Ни у кого больше нет золота, — сказала она. — Господи-боже, оно только в книжках и осталось.
Однако Джон Папас протянул руку, чтобы угомонить ее, и резко вымолвил:
— Подожди, девочка, и помолчи, — и затем снова к Индиго: — Так. Сколько золота?
Улыбка Индиго и его холодная самоуверенность вернулись почти мгновенно.
— А сколько у вас есть?
Джон Папас открыл рот, но тут же и закрыл его. Индиго сказал:
— Если золото — редкость, то рог — редкость еще большая. Поверьте мне.
Прежде чем кивнуть, Джон Папас долгое время вглядывался в него. «Подождите» — сказал он и ушел в темноту мастерской. Джой услышала как открылась и закрылась дверь крохотной угловой кабинки, служившей ему кабинетом. Чувствуя себя с Индиго неловко, как будто ее оставили развлекать скучного родственника, она смотрела мимо него, стараясь не встречаться с его нагоняющим тревогу взглядом. За витриной магазина виднелась плоская, горячая улица с мелькающими машинами, странно редкими, они налетали, разрастаясь в размерах, и уносились, уменьшаясь, точно кружащие в аквариуме рыбы. Освещенный кривоватой улыбкой Индиго, уныло знакомый мир за окном начинал казаться таким же нереальным, как тот, в который что ни день удалялись ее мать и отец. Джой обрадовалась, услышав шаги возвращающегося Джона Папаса.
— Золото, — сказал он. — Вы хотите золота, мальчик? Папас покажет вам золото.
Под мышкой он нес деревянный ящик, длинный, мелкий, вроде тех, с какими ходят художники, и даже пятна и мазки краски виднелись на его боках. Когда Джон Папас поставил его на прилавок, Джой услышала как что-то звонко осыпается, соскальзывая внутри, и почувствовала, что дыхание обдирает ей горло. Джон Папас вставил ключ о двух бородках туда, где, казалось, не было никакой скважины. Замок, когда повернулся ключ, не издал ни звука. Джон Папас откинул крышку и Джой увидела, что ящик наполовину заполнен старыми монетами размером от десятицентовика до доллара. На некоторых различались узоры и рисунки, другие стерлись до гладкости стеклянного шарика, но все отливали грязноватым, желто-коричневым цветом, цветом латунных накладок ящика. От монет чуть веяло сыростью, хоть они и были совершенно сухи, попахивало землей.
— Драхмы, — сказал Джон Папас. — Гинеи, кроны, соверены, золотые пятидолларовики. Здесь есть дукаты и дублоны, как в книжках про пиратов, господи, даже муидоры. Давайте рог и мы квиты.
Из-под тугих, бледных губ его чуть видны были зубы.
Увидев, что Джой не сводит с него глаз, он сурово сказал:
— Не мои, Джозефина Ривера. Моего отца. И его отца, частично. Мы греки. А быть греком — значит не знать, когда тебе придется второпях уносить ноги. Купить паспорт, визу, подмазать капитана, полицейского, пограничника. Никто тебе не поможет, никогда и ни за что, только золото. Только золото, — он с силой встряхнул ящик и монеты тяжко зашипели одна на другую.
Индиго выгреб из ящика несколько монет, повертел на ладони, разглядывая с разных сторон. Джон Папас сказал:
— Отец отдал мне их, когда умирал. Я до сих пор ни одной не продал. Ни единой, греку они всегда могут понадобиться. Теперь, за этот рог, — все. Берите, мальчик! — и он с силой ткнул ящиком в лицо Индиго.
Юноша перевел взгляд с него на Джой, потом обратно. С небрежным любопытством глянул на монеты и Джой показалось, что начальная опасливость Индиго снова распахивает глубины его темно-синих глаз. Глядя в лицо Джой, он зачерпнул полную пригоршню монет, наморщил лоб.
— Берите, — нетерпеливо повторил Джон Папас. — Решайтесь, они все настоящие, у любого скупщика вы получите за них хорошие деньги, а у коллекционера так и еще побольше.
Он втиснул ящик в руки юноши и потянулся к серебристо-синему рогу.
— Нет, — резко сказал Индиго. — Нет, этого мало.
Неожиданно повернувшись, он вложил рог в руку Джой. На миг их пальцы соприкоснулись и Джой костями ощутила нежную, жаркую дрожь.
— Играй, — сказал Индиго. — Покажи ему, почему этого мало.