— Повторять мое движение! — и звонко поддал киба по бурдюку, словно тот нуждался в начальном импульсе.
Киб, до сих пор не шелохнувшийся, внезапно ожил, догнал плавно идущую машину, запрыгнул в кабину на освободившееся место и повел контейнеровоз в голову колонны. Поставив машину (у Варвары появилось подозрение, что он водворил ее на прежнее место с точностью до миллиметра), он выключил мотор, пересел на следующий грузовик и покатил «повторять».
— Какой исполнительный рыжий! — невольно вырвалось у девушки, когда она заслышала шаги приближающегося шофера.
— А почему — рыжий?
Действительно, почему? Теперь, когда солнце село и включились настоящие прожекторы, стало ясно, что и киб этот был не бронзового цвета, а обычного серебристого, и мулат — не мулат, и зубы у него самые обыкновенные… Фокусы неземного солнца, вот и все, а она попалась, как первокурсница, еще не проходившая космической практики. Впредь надо держать язык за зубами, а то еще не раз вот так сядешь в галошу…
— Извините, — проговорила она, кляня себя за оплошность, — действительно, кибы — это не по моей части.
— А что — по вашей? Кто вы, собственно говоря, такая?
— Что вас конкретно интересует? — взъерошилась Варвара.
— Ваша профессия, если вы позволите, затем степень причастности к данному рейсу — может, вы тут только транзитом? У нас ведь из пассажиров ожидался только один дед, мы его, знаете ли, жаждем видеть в качестве свадебного генерала…
Почему искомого деда он упорно называет пассажиром? Ведь кроме нее на борту были только члены экипажа. А, не ее дело.
— Я радиооптик, — скупо обронила она. — Зовут Варварой. Сюда по распределению, то есть на два года. Земных.
После каждой пары слов она делала маленькую паузу — проверяла: не сказала ли чего лишнего? Вроде бы нет, не сказала.
Шофер, уперши руки в бока, разглядывал ее крепкую, мускулистую фигурку.
— Огнестрельным оружием владеете? — спросил он быстро и как будто без малейшей связи с предыдущим.
Да что он пристал, как банный лист?
Ведь все, готовящиеся к работе на дальних планетах, сдают зачет по стрельбе. Вероятно, его интересовал не сам факт, а степень совершенства.
Но что здесь, на Тамерлане, считается совершенством?..
— Стреляю. Сносно.
Он вдруг развеселился, хлопнул себя по кожаным штанам:
— Знаете что, познакомлю-ка я вас прежде всего с нашим собственным дедом! У вас примерно одинаковая степень контактности. Мы-то поначалу думали вашего деда с нашим объединить, а то наш что-то совсем в грусть впал. А сейчас думаю, лучше вас ему пары и не надобно!
Варвара в очередной раз сдержалась, позволила себе только сухую реплику:
— Я бы не сказала, что испытываю желание быть с кем-то объединенной.
— А что нам тогда с Лероем делать? — взорвался вдруг шофер, переходя на тот естественный тон, каким обсуждают наболевшую проблему с хорошо знакомым человеком. — Связать его по рукам и ногам и сантранспортом на Большую Землю? Да? Или подстеречь его с гипноизлучателем где-нибудь в кустиках? Так он исключительно по пляжу вышагивает, кусты далеко, а со скал излучатель не возьмет. И варианта тут два: если так будет продолжаться, он либо помрет от неизвестной тоски, либо свихнется. Вас это устраивает?
Собственно говоря, в словах его присутствовала железная логика: если уж ты, голубушка, здесь не транзитом, а по распределению, то с первой же минуты твоего пребывания на Тамерлане тебя все должно касаться — от неведомого деда Лероя до последнего сигнального фонаря на грузовом прицепе. Так положено у нас, на дальних планетах.
Свойственный ее характеру жесткий самоконтроль поставил еще одну галочку в невидимой графе «промахи». Хотя — что ей было отвечать? Что-де всегда готова? И на все? Не умеет она так, даже если это здесь и принято. И вероятно, не научится.
Так что будет трудновато.
— Последняя платформа, — проговорил шофер уже совсем другим тоном, словно несколько минут вовсе и не он кричал на девушку, размахивая кулаками и скаля сияющие обманным золотом зубы. Экспансивен не в меру, определенно — дитя субтропиков. Кто там в группе Сусанина, куда ее распределили? Из мужчин — Параскив и Кёлликер, как говорили на Большой Земле. Но этот определенно не подходит ни под одну из этих фамилий.
Она утвердительно кивнула, радуясь тому, что хоть на этот раз ей ничего не надо отвечать. В это время кабина пассажирского лифта, незаметно ускользнувшая вверх, задребезжала в коричневой вышине, сверху обрушились сразу три зычных голоса, и определенной смысловой нагрузки эти крики явно не несли, а служили только увертюрой к предстоящей встрече. В кабинку что-то со скрежетом затаскивали, всем не терпелось, и хозяин кожаных штанов, так и не потрудившийся представиться Варваре, тоже издал восторженный вопль, запрокинув голову и щуря свои и без того узенькие глазки. Словно в порыве естественного восторга он поднял над головой свои внушительных размеров лапищи, соединив их в приветственном жесте, и так же непринужденно уронил тяжкую левую ладонь на плечо Варваре.