Одри кивнула.
— Я обещаю.
Сесил посмотрел в туманную голубую даль.
— Луис хотел воевать. Он безумно хотел попасть на фронт, но ему не позволили. Из-за здоровья.
— А чем он болен? — спросила Одри тоненьким взволнованным голосом.
Сесил тяжело вздохнул, понимая, что рассказывает малознакомой девушке то, о чем знают только члены его семьи. Но, отставив все сомнения, тихо сказал:
— Несколько лет назад у него был психотический срыв.
— А что такое психотический срыв?
— Нервное расстройство. Несколько месяцев Луис лежал в больнице с тяжелой депрессией. Он не умеет справляться с трудными ситуациями. На него нельзя положиться, понимаете?
— Понимаю, — медленно произнесла она. В сердце девушки родилась глубокая симпатия к этому заботливому молодому мужчине. Затем, секунду подумав, она добавила: — Я уверена, любовь исцелила бы его. Ему нужен кто-то, кто полюбит его и будет о нем заботиться.
— В этом нуждается каждый, — мягко сказал Сесил, пристально глядя на собеседницу.
— Наверное, он слишком чувствителен для этого жестокого мира, — заключила она.
— Вы хорошо разбираетесь в людях, хотя еще очень молоды. Откуда все эти познания?
Одри застенчиво засмеялась.
— Не думаю, что я такая уж мудрая.
— Но это так.
— Я много читаю. Читаю все. Романы, сотни романов. Из литературных произведений можно очень много узнать о людях.
— Ваши познания заслуживают восхищения.
— Спасибо.
— Нет, это вам спасибо, Одри. В последнее время я пребываю в подавленном настроении. Вы сделали меня очень счастливым. Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера.
— Я тоже.
— Вы обещаете мне танец?
— Конечно.
— Могу я попросить вас об одолжении? — неожиданно сказал он, склонив голову набок и нахмурив лоб.
Она утвердительно кивнула.
— Мне страшно неловко просить вас об этом…
— Пожалуйста, говорите, я все сделаю, — ответила она в надежде, что сможет помочь ему.
— Вы не потанцуете с Луисом?
Одри посмотрела на него с восхищением.
— Конечно, — ответила она, с трудом сдерживая слова, готовые сорваться с ее губ.
— Если вы подадите хороший пример, Одри, остальные члены общины, быть может, последуют ему. Все о вас высокого мнения.
— Не беспокойтесь, Сесил, я сделаю это с удовольствием, — искренне сказала девушка.
Сесил смотрел на нее с благодарностью.
— У вас очень доброе сердце, Одри. Никто еще не был так милосерден к Луису. Боюсь, он не отблагодарит вас, но я сделаю это от его имени.
— Мне не нужна благодарность. У каждого должен быть шанс быть понятым, — ответила она, не зная, что добавить.
Сесил подумал, что она — самая добрая и ласковая девушка, которую он когда-либо встречал. Позже, когда он носился по полю, играя в поло, Одри жила в его мыслях и в его сердце, и ему было все равно, что он пропускает мячи, потому что наконец-то он встретил женщину, с которой хотел провести свою жизнь.
Для Одри ванна была особым удовольствием. Окутанная ароматами розы и лаванды, окруженная паром, она лежала в розоватой воде в абсолютном одиночестве, погрузившись в тайный мир своих грез. Из коридора доносился визгливый голос Айлы, которая ссорилась с Альбертом. Но Одри была далеко-далеко, и рядом с ней был Луис. Они сидели на вершине горы, укрытой зеленью, где, подняв руки, можно было дотронуться до неба. Она не могла не думать о музыке, которую они сочинили вместе, и о словах, которые перенесли ее в мир его фантазий. Она закрыла глаза. Каждое мгновение вставало у нее перед глазами очень отчетливо, и она переживала его заново. Одри представила себе его рыжеватые волосы и осмелилась провести по ним руками, ощущая кончиками пальцев их мягкость и вдыхая исходивший от них острый мужской запах. Она дотронулась до его лица, до морщинок, которые протянулись от висков к уголкам глаз. Она нежно целовала его лицо в попытке стереть их и те воспоминания, которые оставили такой след…
Одри лежала в ванне, пока вода не остыла, а пар не превратился в капельки конденсата. Девушка открыла глаза и неохотно вернулась к реальности. Она много читала о любовных терзаниях в книгах, но теперь сама узнала, что это такое. Все тело болело, сердце выскакивало из груди из-за переполнявших душу эмоций. Она знала, что мать пришла бы в ужас (не говоря уже о «крокодилицах»), если бы узнала, что ее душа томится страстью к Луису. Но укротить растущее чувство Одри была не в силах. Она могла думать только о нем.