Когда гости уселись за стол, Одри оказалась между Сесилом и Джеймсом Персоном, старшим братом близняшек. Ей так и не удалось поговорить с Луисом. У нее не было ни одной свободной секунды: отец передал ее требующему двух танцев дяде Герберту, который крепко и бесцеремонно прижимал ее к себе, затем она очутилась в тесных объятиях Сесила, который, как и подобает офицеру, расправив плечи, спину и высоко подняв подбородок, терпеливо дожидался своей очереди. Одри не нужно было украдкой оглядываться, чтобы удостовериться, что Луис наблюдает за ней. Она знала это наверняка. Его пристальный взгляд пронзал ее, подобно солнечному лучу. При мысли об этом Одри улыбалась, и эта улыбка освещала ее счастливое лицо. Сесил был уверен, что она улыбается ему, потому что ее глаза, казалось, смотрели ему в душу, выражая полное понимание и доверие.
Сесил чинно наполнил тарелку Одри, а затем, пока не подали десерт, оживленно беседовал с ней. Одри безумно хотелось найти Луиса, и пока Сесил делал все возможное, чтобы развлечь ее, она лихорадочно осматривала зал. Придя к выводу, что его нигде нет, девушка извинилась и кинулась в дамскую комнату, где наткнулась на Айлу.
— Одри, — завопила сестра, — я танцевала с дядей Гербертом, и клянусь тебе, в кармане он носит орех.
— Орех в кармане? — переспросила смущенная Одри, в растерянности разглядывая пол.
— Да, понимаешь, о-орех! — Сестра широко раскрыла глаза, изображая удивление, а затем снова разразилась хохотом.
Внезапно Одри все поняла и укоризненно покачала головой.
— Как отвратительно, — воскликнула она. — Он же твой дядя!
— Такой трогательно маленький орешек! Неудивительно, что тетя Хильда всегда ходит с такой кислой миной. — На лице Айлы появилась самодовольная улыбка.
— Айла!
— Но ведь это так и есть. Маленький орешек дяди Герберта не удовлетворит и мышки!
— По-моему, ты снова слишком много выпила.
Одри вздохнула, забыв внезапно о своем волнении и обратив все свое внимание на пылающее лицо сестры.
— Я никогда больше не стану с ним танцевать, — продолжала Айла. — Что хорошего в мужчине с маленьким орешком? Я должна пойти и рассказать тете Эдне, ей это понравится!
И она резко бросилась прочь из дамской комнаты, оставив Одри перед зеркалом вглядываться в свое бледное лицо. Вечер скоро подойдет к концу, а она еще ни разу не танцевала с Луисом.
Внезапно дверь приоткрылась и она увидела веселое лицо Луиса.
— Луис! — Одри пришла в ужас. Неужели все ее желания так быстро сбываются?
Его глаза с нежностью поймали ее взгляд, уголки губ тронула улыбка, словно он прочел ее самые потаенные мысли.
— Я понимаю, сюда мужчинам вход запрещен, но ты здесь уже целую вечность, а Сесил сказал, что ты обещала мне танец, — сказал он, вопросительно подняв бровь.
Одри не могла удержаться от смеха. Она подбежала к нему.
— Я ждал весь вечер, — добавил он, беря Одри за руку.
Они оба почувствовали внутренний импульс, совсем как тогда, когда он впервые прикоснулся к ней. Одри жалела, что их руки разделял атлас ее перчаток. Прикосновение к его коже успокоило бы ее. Но жар его руки проник сквозь атлас и, пока он с достоинством вел ее по залу, стал подниматься вверх по руке к груди. Тело Одри горело подобно китайскому фонарю.
— Ты же не боишься меня, не так ли? — серьезно спросил он, уверенно прижимая Одри к себе.
Очарованная близостью его тела, девушка смогла только отрицательно покачать головой и улыбнуться. Запах его кожи коснулся ее ноздрей, заставляя мысли пылать и воскрешая запретные желания.
Они позволили музыке руководить своими телами, а сами молча продолжали преданно смотреть друг другу в глаза. Плавно кружа по залу, они не ведали о том всплеске восхищения и удивления, который пронзил всех собравшихся: никто не ожидал, что эксцентричный Луис Форрестер может танцевать с такой грацией. На какую-то долю секунды даже «крокодилицы» забыли о его неначищенных туфлях и пыльном фраке. Они были поражены красотой его лица и невероятным светом в глазах, который разгорался все ярче, повинуясь звукам музыки.
— Вот это да! — пробормотал полковник Блис, гоняя лед в пустом стакане. — Пусть он и не отличает один конец ружья от другого, но он чертовски красиво двигается. Кто бы мог подумать, что молодой Луис будет танцевать на этом вечере!
Сесил ощутил острый приступ ревности, но потом вспомнил, что сам предложил Одри потанцевать с братом. Теперь он жалел об этом.