ГЛАВА 31
На шестом этаже Флетч поставил огромный чемодан на пол, чтобы достать ключи и открыть дверь.
Но ее распахнула Сильвия.
Женщины обнялись и затараторили по-итальянски. Флетч отметил, что Сильвия в фартуке. Ему пришлось протискиваться мимо женщин, чтобы попасть в квартиру. Сильвия и Энди продолжали щебетать, словно школьницы, встретившиеся после каникул.
По запахам Флетч понял, что Сильвия приготовила им обед, по времени, вернее, ужин.
Оставив чемодан в прихожей, он прошел в спальню, чтобы позвонить по телефону.
Даже через закрытую дверь до него доносились радостные вскрики. Он набрал номер.
– Мистер Хорэн? Это Питер Флетчер.
– А, слушаю вас, мистер Флетчер.
– Извините, что беспокою вас в воскресный вечер...
– Не беда. Мне звонят отовсюду и в любое время. Вы решили предложить за Пикассо другую сумму?
– Вы переговорили с мистером Коуни?
– Да. Он ответил, что ваше предложение его не заинтересовало.
– И он не хочет обдумать его?
– Нет.
– Он прояснил происхождение картины?
– Нет. Я указал, что вы вправе задавать подобные вопросы. Что вам необходимо знать, откуда взялась у Коуни эта картина. Считаю, сделал все, что мог.
– Но не продвинулись ни на шаг?
– Он не снизошел даже до стандартных ответов. Я имею в виду ссылку на Швейцарию. Лишь отметил, что подлинность картины не может вызывать сомнений.
– Очень даже может.
– Разумеется, нет. Мне, к примеру, ясно, что перед нами подлинник, да и вы сами едва ли будете спорить.
– Понятно.
– Между прочим, мистер Флетчер, наш техасский ковбой удивил меня, буквально слово в слово повторив ваши слова.
– О?
– Картину «Вино, скрипка, мадемуазель» он назвал «великолепным» образчиком наследия Пикассо, добавив, что это «ключевое произведение кубизма».
– О!
– То есть наш ковбой с восемью детьми не дилетант в живописи.
– Не мне с вами спорить, мистер Хорэн. Предложите мистеру Коуни пятьсот двадцать пять тысяч долларов за эту картину.
– Что ж, мистер Флетчер, это уже ближе к истине. Обязательно предложу.
– Как вы помните, с самого начала я предупреждал вас, что мне, возможно, понадобится ваша помощь в розыске и приобретении и других картин.
– Разумеется.
– Не затруднит вас спросить мистера Коуни, нет ли у него еще одной интересующей меня картины.
– То есть вам вновь нужна определенная картина?
– Да. Картина Умберто Боччиони «Красное пространство».
– »Красное пространство»? Вы вновь поставили меня в тупик, мистер Флетчер. От ключевой работы кубизма Пикассо вы переходите к итальянскому футуризму?
– Я знаю.
– Огонь и вода.
– Вернее, вода и огонь, если сохранять вашу последовательность.
– И вновь, как профессионал, я должен предупредить, что мне ничего не известно о существовании такой картины...
– Конечно, конечно.
– С чего вы взяли, что эта картина может принадлежать мистеру Коуни, мистер Флетчер?
– Пусть это останется моей маленькой тайной.
– То есть вы хотите, чтобы я незамедлительно спросил, есть ли у него «Красное пространство»?
– Ну почему незамедлительно. Первым делом скажите ему, что я предлагаю более полумиллиона за Пикассо...
– »Вино...» стоит гораздо дороже.
– Я думаю, и этого предложения достаточно, чтобы затем поинтересоваться второй картиной. Скажите, кто-то, мол, упомянул о ее существовании, и вы хотели бы знать, где она находится.
– Вы толкаете меня на обман?
– Назовем это тактической уловкой, – возразил Флетч. – Мне хочется знать, что он вам скажет.
– Сейчас около восьми часов. Разумеется, по местному времени. Я постараюсь позвонить ему сегодня.
– И перезвоните мне утром?
– Если застану его дома.
– Благодарю вас. Покойной ночи.
ГЛАВА 32
Обеденный стол сверкал хрусталем и серебром. Сильвия притушила свет.
– Усаживайтесь, – она сняла фартук. – Я вас обслужу.
Флетч сел во главе стола. Энди, по указанию Сильвии, справа от него. Себе Сильвия приготовила место напротив Флетча.
Флетч наклонился к Энди.
– У тебя нет ощущения, что тебе семь лет?
– А что нас ожидает?
– Суп!
– Первое блюдо, – возвестила Сильвия, появившись из кухни. – Отличный суп.
В плоских тарелках плавали оплывшие по краям бульонные кубики в собственном жиру, окруженные холодной водой.
– Я так и думал, – вздохнул Флетч. – Вы же дали нам большие ложки.
Попытка раздавить кубик кончиком ложки не удалась. По крепости он не уступал мрамору, из которого высекал свои статуи Микеланджело.
Кубик крутился в воде, как танцор танго. Жир выбрасывал отвратительные щупальца, тянувшиеся к краям тарелки.
– Я подумала, что никому из нас не повредит горячий обед. Вкусный и насыщающий. По рецептам американской кухни.
– Не повредит, – эхом отозвался Флетч.
– Тем более, что Энди здорово проголодалась. Так долго лететь над океаном.
– Да, да.
– Да еще эта ужасная промозглая погода.
– Это точно.
– И горячий суп по-американски весьма кстати.
– Кто ж спорит, – ответил Флетч.
– Вам не понравился мой суп? – Сильвия подошла, чтобы забрать тарелки. – Вы его не доели.
– Он очень долго остывал.
– Она не умеет готовить, – сообщила Энди, когда Сильвия унесла тарелки на кухню. – Это все знают.
– Теперь это не новость и для меня.
– А на второе рыба! – возвестила Сильвия. – Хорошая американская рыба.
На его тарелке лежал кусок холодного консервированного тунца и четверть лимона. Флетч поневоле задумался, а кому досталась четвертая четверть.
– О да. Рыба. Я ее узнал. Как хорошо, что вы убрали голову, Сильвия. Терпеть не могу рыбной головы на тарелке. Разве ты не рада, что она убрала голову, Энди?
– Я рада, что она сама вскрыла банку.
– И правильно, – кивнул Флетч. – Странно, но еще никто не додумался включить в столовый набор консервный нож. Мне представляется, на этом можно заработать немало денег.
На своем конце стола Сильвия сияла, как медный таз.
– Да, вкусно, – Флетч пожевал рыбы.
– Семейный обед, – прокомментировала Сильвия.
– Именно так.
– Мы все вместе, как одна семья.
– Как одна семья. Точно подмечено.
– Если бы только Менти был с нами.
– Вот уж кто знал, как оценить вкус рыбы.
– Бедный Менти.
– И ломтик лимона очень кстати, – похвалил Сильвию Флетч. – Вы сами его резали?
– Они нашли его тело, – вставила Энди.
– Где? – спросил Флетч.
– Что? – переспросила Сильвия.
– На пустыре. Неподалеку от Турина. Позвонили из полиции. Перед самым моим отъездом.
– Они нашли Менти? – Сильвия сразу ей не поверила. – Правда?
– Извините, – Энди поникла головой. – Мне не следовало говорить об этом за столом.
– Ты не испортила нам аппетита, – успокоил ее Флетч.
Сильвия заголосила по-итальянски, в какой-то момент даже перекрестилась вилкой, затем выстрелила в Энди залпом длинных вопросов, на которые та отвечала односложно. Когда же вопросы стали короче, Сильвия перешла на французский – язык логики. Ответы Энди, учившейся в Швейцарии, на французском стали еще короче.
Бормоча что-то по-португальски, Сильвия унесла тарелки из-под рыбы на кухню.
– Теперь моя очередь задавать вопросы, – подал голос Флетч.
– Из полиции позвонили, когда я уже уезжала. Они нашли тело в неглубокой могиле, вырытой на пустыре у самого Турина.
– Они уверены, что это твой отец?
– Его возраст, его рост, его вес. Они уверены. Смерть наступила примерно три недели назад.
– Понятно.
Сильвия вошла с тарелками для салата. На них зеленели горки консервированного горошка.