— Проводите Пак Юн Ми, — приказывает начальница и кивает в мою сторону. — На встречу с адвокатом. После окончания беседы с ним, доставьте её ко мне.
Есть, — козыряют надзирательницы. — Пак Юн Ми, проходи вперёд.
Опять идём по коридорам. Закрываются, открываются решётчатые двери. Выходим во двор и движемся в сторону здания у ворот. На улице совсем не жарко. Входим в дверь и оказываемся в предбаннике. Надзирательницы открывают дверь, расположенную напротив той, через которую мы только что вошли и жестом показывают что бы я проходил. Захожу. За столом сидит дядечка лет сорока, сорока пяти в ну очень приличном костюме. На глазах стильные очки, которые ему идут. Ухоженный. На столе чёрный дипломат.
— Стильный дядечка, — фиксирую я. Здороваюсь: — Аньёнъ — хасимника. Я Пак Юн Ми. Это вы мой адвокат?
— Аньёнъ, — встаёт он. — Я адвокат высшей категории Пак Мэн Хо. Договор со мной, на оказание юридических услуг, подписала ваша мама Пак Дже Мин, как единственный опекун несовершеннолетней дочери. Я буду оказывать полный комплекс юридических услуг, до Вашего полного освобождения, — открывает дипломат, достаёт документы и паспорт. Передаёт мне. — Ознакомьтесь, пожалуйста.
Внимательно читаю. Все реквизиты адвоката указаны: Имя, фамилия совпадает, состоит в адвокатской палате, адвокатский кабинет такой–то, номер в реестре, адрес места положения. Услуги оказываются с сегодняшнего дня и до победного конца. Стоимость десять миллионов вон. Чек от имени мамы на пять миллионов. Остальное по завершению дела, независимо от результата. На госпошлины, экспертизы и прочие доп. расходы будет выставляться отдельный счёт. Приложен перечень и моих документов. Вроде всё нормально. Я конечно не великий знаток юриспруденции, но уже всяких разных договоров наизучался, работая в FAN.
— Ни чего такого что бы зацепило взгляд и вызвало отторжение я не заметила, — сообщаю я. И спрашиваю. — Чем сейчас займёмся?
Адвокат забирает договор. — У меня два экземпляра договора. Один мой и один для суда. Ещё один экземпляр у вашей мамы, — поясняет он. — Сейчас я расскажу как вижу ход дела, а затем буду задавать вам разные вопросы, которые мне дадут возможность раскрыть некоторые неясности в вашем деле.
— Я уже написал апелляцию и направил её в Высший Военный Суд. Рассмотрение дела будет назначено дней через пятнадцать. Так же направил запрос в суд, который осудил вас. Я запросил материалы следствия, приговор и мотивационную часть приговора. В течение десяти дней, по закону, они обязаны заверенные копии всех документов передать мне, — начал он.
— Теперь я вам объясню, какие доводы я буду приводить, — достал и включил планшет. Во первых, вас не имели права мобилизовать. Приказ о мобилизации был оформлен с нарушением закона о мобилизации и вы, на вполне законных основаниях, могли от мобилизации отказаться.
— Как незаконный? — вытаращил я глаза. — То есть и генерал, и директор FAN, Сан Хён, меня нагло обманули?
— Совершенно верно. Согласно закону о мобилизации, мобилизация проводится только в случае введения военного положения. У нас же, военное положение не вводилось. Мы находимся в состоянии перемирия и страна живёт обычной жизнью. Военное положение вводится приказом главнокомандуещего, а у нас это президент. Приказ о мобилизации тоже подписывает он. В приказе указывается кого и в каком количестве необходимо мобилизовать и в какие части их направить. И самое интересное. Мобилизовать можно только резервистов, медицинский персонал и связистов. И то только тех, кто является военнообязанными и уже приняли присягу. Те же, кто не служил в армии, идут по призыву, при этом они должны быть совершеннолетними и иметь возраст от двадцати до тридцати лет. Проходят курс молодого бойца, принимают присягу, затем учатся воинской специальности. Практически все те, кто старше тридцати, уже отслужили и находятся в резерве или служат в настоящий момент. Резервистов у нас, четыре с половиной миллиона! И, как вишенка на торте: В Республике Корея, женщины служат только добровольно, и только в офицерском звании, и только совершеннолетние. Кроме того, присягу могут принимать только совершеннолетние, полностью дееспособные граждане. В ином случае присяга не считается действительной. То есть, то что вы приняли присягу, это ни о чем. Таким образом, всё, что происходило с вами в армии, от момента мобилизации и до суда, считается незаконным. Судить вас за дезертирство, просто не имели права. Такое ощущение, что судьям первой инстанции Военного Суда отдали приказ, вас посадить, — улыбаясь, с довольным видом, смотрит на меня.