Там в очертаниях тревожной пустоты,Упившись чарами луны зеленолицей,Менады белою мятутся вереницей,И десять реет их по клавишам мечты.
Но, изумрудами запястий залитая,Меня волнует дев мучительная стая:Кристально чистые так бешено горды.
И я порвать хочу серебряные звенья...Но нет разлуки нам, ни мира, ни забвенья,И режут сердце мне их узкие следы...
Конец осенней сказки
Сонет
Неустанно ночи длиннойСказка черная лилась,И багровый над долинойЗагорелся поздно глаз;
Видит: радуг паутинаПочернела, порвалась,В малахиты только тинаПышно так разубралась.
Видит: пар белесоватыйИ ползет, и вьется ватой,Да из черного куста
Там и сям сочатся гроздиИ краснеют... точно гвоздиПосле снятия Христа.
2
Из цикла «Бессонницы»
«Парки – бабье лепетанье»
Сонет
Я ночи знал. Мечта и трудИх наполняли трепетаньем —Туда, к надлунным очертаньям,Бывало, мысль они зовут.
Томя и нежа ожиданьем,Они, бывало, промелькнут,Как цепи розовых минутМежду запиской и свиданьем.
Но мая белого ночейДавно страницы пожелтели...Теперь я слышу у постели
Веретено – и, как ручей,Задавлен камнями обвала,Оно уж лепет обрывало...
Из цикла «Лилии»
Второй мучительный сонет
Не мастер Тира иль Багдата,Лишь девы нежные перстыСумели вырезать когда-тоЛилеи нежные листы.
С тех пор в отраве ароматаЖивут, таинственно слиты,Обетованье и утратаНеразделенной красоты,
Живут любовью без забвеньяНезаполнимые мгновенья...И если чуткий сон аллей
Встревожит месяц сребролукий,Всю ночь потом уста лилейТам дышат ладаном разлуки.
3 февраля 1901
Тоска возврата
Уже лазурь златить усталаЦветные вырезки стекла,Уж буря светлая хоралаПод темным сводом замерла;
Немые тени вереницейИдут чрез северный портал,Но ангел Ночи бледнолицыйЕще кафизмы не читал...
В луче прощальном, запыленномСвоим грехом неотмоленнымТомится День пережитой,
Как серафим у Боттичелли,Рассыпав локон золотой...На гриф умолкшей виолончели.
Третий мучительный сонет
Строфы
Нет, им не суждены краса и просветленье;Я повторяю их на память в полусне,Они – минуты праздного томленья,Перегоревшие на медленном огне.
Но все мне дорого – туман их появленья,Их нарастание в тревожной тишине,Без плана, вспышками идущее сцепленье:Мое мучение и мой восторг оне.
Кто знает, сколько раз без этого запоя,Труда кошмарного над грудою листов,Я духом пасть, увы! я плакать был готов,
Среди неравного изнемогая боя;Но я люблю стихи – и чувства нет святей:Так любит только мать, и лишь больных детей.
Второй фортепьянный сонет
Над ризой белою, как уголь волоса,Рядами стройными невольницы плясали,Без слов кристальные сливались голоса,И кастаньетами их пальцы потрясали...
Горели синие над ними небеса,И осы жадные плясуний донимали,Но слез не выжали им муки из эмали,Неопалимою сияла их краса.
На страсти, на призыв, на трепет вдохновеньяБраслетов золотых звучали мерно звенья,Но, непонятною не трогаясь мольбой,
Своим властителям лишь улыбались девы,И с пляской чуткою, под чашей голубой,Их равнодушные сливалися напевы.
Из сборника «Кипарисовый ларец»
Черный силуэт
Сонет
Пока в тоске растущего испугаТомиться нам, живя, еще дано,Но уж сердцам обманывать друг другаИ лгать себе, хладея, суждено;
Пока, прильнув сквозь мерзлое окно,Нас сторожит ночами тень недуга,И лишь концы мучительного кругаНе сведены в последнее звено, —
Хочу ль понять, тоскою пожираем,Тот мир, тот миг с его миражным раем...Уж мига нет—лишь мертвый брезжит свет...
А сад заглох... и дверь туда забита...И снег идет... и черный силуэтЗахолодел на зеркале гранита.
Перед панихидой
Сонет
Два дня здесь шепчут: прям и немВсе тот же гость в дому,И вянут космы хризантемВ удушливом дыму.