Сообщалось, что королевскому палачу Томасу Деррику потребовалось не менее трёх ударов топора, чтобы завершить казнь до полного обезглавливания графа Эссекса. Эссексу на момент казни было всего 35 лет.
Значительно ранее Томас Деррик был осужден за изнасилование, но был помилован самим графом Эссексом (освободив его от смертной казни) при условии, что он станет палачом в Тайберне. Во время казни сэра Уолтера Рэли 29 октября 1618 года утверждалось, что Рэли сказал сообщнику: «Не обращайте внимания на проповедника, как это сделал милорд Эссекс. Своими уговорами он признался и признал себя виновным». На том же процессе Роли также отрицал, что он стоял у окна во время исполнения приговора Эссексу, презрительно выпуская табачный дым на виду у осужденного. Эссекс в конце концов шокировал многих, обвинив свою сестру Пенелопу, леди Рич, в соучастии в заговоре: королева, которая была полна решимости проявить, как можно больше милосердия и проигнорировала это обвинение, ввиду того что она входила в число доверенных лиц, будучи придворной дамой.
За несколько дней до казни капитан Томас Ли был задержан, когда он сторожил дверь в покои королевы. Его план состоял в том, чтобы держать её под стражей до тех пор, пока она не подпишет ордер на освобождение Эссекса. Капитан Ли, служивший в Ирландии вместе с графом и выступавший посредником между ольстерскими повстанцами, был предан суду и на следующий день и приговорен к смертной казни.
Осуждение Эссекса за государственную измену означало, что графский титул, который являлся преференцией был утрачен, в связи с чем права на наследование титула графа его сыном были утеряны. Однако, после смерти королевы, король Англии Яков I, оказал милость и восстановил графский титул в пользу сына, Роберта Деверо, 3-го графа Эссекса, ранее лишенного титула по наследству.
Однако Саутгемптон и сэр Генри Невилл пережили Тауэр и были освобождены после восшествия на престол Якова I. Сэр Кристофер Блаунт, сэр Гелли Мейрик, сэр Генри Кафф, сэр Джон Дэвис и сэр Чарльз Дэнверс предстали перед судом за государственную измену 5 марта 1601 года и все были признаны виновными. Дэвису разрешили уйти, но остальные четверо были казнены.
(Примечание. Для ознакомления читателя ниже предоставляю критические дискуссии и заметки относительно сонета 107, которые могут вызвать интерес у некоторых исследователей. Текст оригинала по этическим соображениям при переводе максимально сохранен, и автор эссе не несёт ответственности за грамматику, стилистику и пунктуацию представленного архивного материала).
Критические дискуссии и заметки о сонете 107.
«Этот сонет представляет особый интерес из-за содержащегося в нём намёка на внешние события, которые привели к (широко расходящимися по времени) предположениям критиков относительно даты его написания». По-видимому, эта (заметка была написана) неким «J. G. R.», корреспондентом N. & Q. (2-ed S., 7: 125; Feb. 12, 1859), которая невольно положила начало продолжительной дискуссии. Он интерпретировал сонет, как относящийся к времени заключения Саутгемптона в тюрьму, (а после) смерти королевы Елизаветы и восшествию на престол Якова, — так (возникла) теория, которая до сих пор имеет большинство приверженцев».
Критик Мэсси (Massey) подробнее развил эту (версию): «Шекспир (примерно) так обращался к Саутгемптону после его освобождения из Тауэра, во время смерти королевы в 1603 году» (p. 203).
В своих Эссе (Essays) Бэкон нам поведал: «It was generally believed that after the death of Elizabeth England should come to utter confusion»,
«Обычно считалось, что после смерти Елизаветы Англия должна была прийти в полное замешательство» (Works, 1856, I, 291).
Сама Елизавета предрекала, что за её смертью последует свержение протестантской религии и разорение королевства. Как рассказывал Фруд (Froude): «Sometimes in mockery she would tell the Council that she would come back after her death and see the Queen of Scots making their heads fly!», «Иногда в насмешку она говорила (Тайному) Совету, что вернется после своей смерти и увидит, как королева Шотландии заставит их головы полететь!» ... Cf.! также (комментарии) посвящающего (в это): «... в то время как многие, кто не желал добра нашему Сиону, ожидали, что после захода этой яркой западной звезды, королевы Елизаветы, (как) самой счастливой памяти (о ней), некоторые густые и ощутимые тучи тьмы настолько затмили бы землю, что люди должны были (быть) в сомнениях относительно того, каким путём они должны были идти, и что вряд ли должно (было) быть известно, кто должен был руководить неустроенным государством; (тогда как) появление вашего Величества, как солнца во(всей) его силе, мгновенно рассеяло бы эти предполагаемые и предлагаемые туманы и дало всем, кто был хорошо затронут, чрезвычайную причину утешения; особенно когда мы (смогли) увидеть Правительство, основанное на вашем Высочестве и вашем обнадёживающими семенами несомненных Титулов, и это также сопровождалось бы в мире и спокойствии дома и за рубежом».