Слова, отображающие образы сонета 15: «Time», «Время» и «Decay», «Распад» в оригинальном тексте Quarto 1609 года были написаны с заглавной буквы, именно, поэтому их следует принять, как слова-символы «шекспировского» языка иносказания, это, — во-первых.
Во-вторых, слова «Time», «Время» и «Decay», «Распад» необходимо понимать, как литературный приём «аллюзия» с ссылкой на персонифицированные образы аллегорических действующих лиц, взятых из древнегреческой мифологии.
Конечная цезура строки 11 была мной заполнена оборотом речи подходящим по смыслу в скобках «как превозмочь», который установил рифму строки. Хочу отметить данный оборот речи, который находясь в строке 11 соотносится по смыслу к строке 12, поэтически поддерживая, конечную часть многосложного предложения, «сменяя ваш день молодости на запятнанную — ночь». Оборот речи «sullied night», «запятнанная ночь» можно понимать двусмысленно, как запятнанная ночная постель после поллюций или любовных утех с дамами, в конце концов ночь запятнанная греховными прелюбодеяниями.
«Исследуя строку 11 сонета 15, обратил внимание на оборот речи слов-символов, прописанных с заглавной буквы оригинального текста Quarto 1609 года: «…wasteful Time debateth with Decay», «…расточительное Время с Распадом обсуждают», где автор применил аллегорический паттерн, подобный нашёл своё отражение во фразе: «Nature and sickness debate it at their leisure», «Природа и болезни обсудят это на их досуге» в комедии Шекспира «Все хорошо, что хорошо кончается» («All's Well That Ends Well» Act I, Scene II, line 75).
Точно такую фразу: «Nature and sickness debate it at their leisure», «Природа и болезни обсудят это на их досуге» можно встретить в переписке Зигмунда Фрейда, австрийского врача, основателя психоанализа, а именно, в одном из его писем. Фрейд использовал эту фразу в письме своему другу Вильгельму Флиссу (Wilhelm Fliess) от 8 октября 1895 года.
Можно, лишь предположить, что Зигмунд Фрейд в том письме цитировал фрагмент пьесы Уильяма Шекспира. Когда, рассуждал в письме к другу об связях патологических заболеваний с подсознанием человека, таким образом им подразумевался непрерывающийся процесс борьбы человеческого организма с болезнью, где Фрейд сделал акцент на непредсказуемость связи между естественным, то есть «чудотворным» исцелением и течением патологически неизлечимых заболеваний». 2024 © Свами Ранинанда.
Очевидным представляется тот факт, что мать Природа некоторых из своих «избранных» наделяет выдающимися навыками. Образы «навыков» персонажей сонетов и пьес Шекспира были созданы им с помощью литературного приёма «паттерн» на контрастах противопоставляя при помощи антитезы с совокупностью навыков или способностей самой Природы.
В данном случае Природа рассматривается, как персонализированная богиня из пантеона богов Олимпа. Известно, что Уильям Шекспир почитал и многому научился у Эдмунда Спенсера, поэтому есть резон исследовать истоки возникновения образов «навыков Природы» в передаче их «избранным», обратившись к строкам лирического сборника Спенсера «Аморетти и Эпиталамион», «Amoretti and Epithalamion».
Аллегории подобных образов поэзии Спенсера, буквально пронизывают идеи стоиков в совокупности с образами мифологических богов Олимпа их древнегреческих мифов. Что указывает на прямое влияние поэзии Эдмунда Спенсера на сонеты Шекспира, как неотъемлемой части литературного наследия величайшего драматурга.
— Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by Edmund Spenser «Amoretti and Epithalamion» Sonnet XXIV
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
(This text of «Amoretti and Epithalamion» was prepared from Alexander Grosart's
«The Complete Works in Prose and Verse of Edmund Spenser» 1882.
Unique content is copyright © The University of Oregon, August 1996).
SONNET XXIV.
When I behold that beauties wonderment,
and rare perfection of each goodly part:
of natures skill the onely complement,
I honor and admire the makers art.
But when I feele the bitter balefull smart,
which her fayre eyes vnwares doe worke in mee:
that death out of theyr shiny beames doe dart,
I thinke that I a new Pandora see.
Whom all the Gods in councell did agree,
into this sinfull world from heauen to send:
that she to wicked men a scourge should bee,
for all their faults with which they did offend.
But since ye are my scourge I will intreat,
that for my faults ye will me gently beat.
Edmund Spenser «Amoretti and Epithalamion» Sonnet XXIV
Когда Я, порой созерцал на ту красоту в изумлении,