В-третьих, подгруппа связанных между собой сонетов 78—83, в которую входит сонет 81 показала мастерский синтез «шекспировского» языка паттерна с античной поэзий, отсылающий к её лирическим образами. Где с помощью последовательности слов-символов в скобках, согласно оригинальному тексту Quarto 1609 года, в сонетах этой подгруппы автором был создан паттерн со ссылкой на античную поэзию Овидия и Вергилия «Энеида».
Краткая справка.
«Энеида» (лат. «Aeneis») — латинская эпическая поэма, повествующая о легендарной истории троянца Энея, который избежал смерти после падения Трои, и затем отправился в Италию, якобы ставшим предком римлян. «Энеида», состоящая из 9896 строк дактилического гекзаметра, была написана римским поэтом Вергилием (Virgil) между 29 и 19 годами до нашей эры.
Первые шесть из двенадцати книг поэмы повествуют о странствиях Энея из Трои в Италию, а вторая половина поэмы повествует о победоносной войне троянцев с латинянами, под именем которой Энею и его троянским последователям суждено войти в историю. Герой Эней уже был ранее известен по древнегреческим легендам и мифам, поскольку являлся одним из персонажей «Илиады» Гомера. Вергилий, использовал литературный образ Энея, в качестве основы, соединив в ходе повествования разрозненные рассказы о странствиях Энея, не доказанную связь с основанием Рима (по сути, не имевшую никаких признаков причастности к реально происходившим событиям, согласно хронологии).
С описаниями Энея, как главного героя «Энеиды», который в сюжете не имел никаких ярко выраженных черт характера, как реально существовавшей персоны, кроме наличия скрупулёзного благочестия. Таким образом, романский эпос «Энеида» был превращён в столь убедительную мифологему национального эпоса, который связывал придуманную «героическую историю» об основании Рима с легендами о Трое что, по мнению римлян, могло послужить объяснением причины начала Пунической войны, в которой прославлялись традиционные римские добродетели и героизм. Столь простым и незамысловатым способом, служащим укреплению в исторической памяти порабощённых народов владычество династии Юлиев-Клавдиев, якобы потомков основателей Рима и последователей героев, гениев и богов древнегреческой Трои.
«Энеида» продолжительное время рассматривалась научным сообществом, как одно из выдающихся произведений Вергилия, насыщенного ангажированными в современном кинематографе эпическо-мифологическими мизансценами, в духе латинской классической литературы.
Мифологию «Энеиды» можно разделить на две части, взяв за основу разнящиеся по сюжету книг 1—6 (путешествие Энея в Лацию Италии), какие отчасти компилированы, и поэтому ассоциируются с «Одиссеей» Гомера, и книг 7—12 (война в Лации), отражающих «Илиаду». Как ни странно может, показаться прочитавшему «Энеиду», но считается, что в этих двух частях Вергилий выразил свою устремлённость в открытом соперничестве с непревзойдённым Гомером, пытаясь пересмотреть и по-своему интерпретировать тему странствий, как «Одиссеи», так и «Илиады».
Вергилий в строках «Энеиды», изначально противопоставлял свою версию при написании поэтического эпоса «Энеида», столь своеобразным способом в тщетной попытке поставить под сомнение аутентичность манеры написания великим Гомером.
(Примечание: для ознакомления читателем прилагаю критические дискуссии и заметки, имеющие прямое отношения к сонету 81, которые могут заинтересовать исследователей, занимающихся углублённым изучением наследия гения драматургии. По этическим соображениям, текст предоставленного материала в ходе перевода максимально сохранен, поэтому автор эссе не несёт ответственности за грамматические сокращения, стилистику и пунктуацию ниже предоставленного ознакомительного архивного материала).
Критические дискуссии и заметки к сонету 81.
Критик Мэсси (Massey) дал оценку всему сонету: «(Этот сонет) лишён всякого смысла в том виде, в каком он является представленным» (p. I73).
Критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching): «Этот сонет явно неуместен; его тема слишком традиционна». (Источники или аналоги смотреть в примечаниях к S. 55. — Ed.).
В контексте строки 4 относительно оборота речи «in me each part», «каждой частицей во мне» критик Генри Чарльз Бичинг (Henry Charles Beeching): «Каждая черта моего характера».