— Приемлемы ли, не грубы сравнительные метафоры строки 12?
На что, могу аргументировать следующим образом: «С гением драматургии не поспоришь, он во всём непревзойдённый гений!
Строки 13-14, где бард традиционно подводит черту всему содержанию сонета 128: «Поскольку ловкачи дерзкие, так в этом счастливы они». После содержания предыдущей строки 12, восклицание: «О, аллилуйя! В конце строки 13, не покажется чем-то инородным. По моему мнению. она сохранила двусмысленную ироническую манеру написания сонета, присущую автору. Такая концовка строки 13, органически вписалась в контекст всего сонета.
«Поскольку ловкачи дерзкие, так в этом счастливы они. О, аллилуйя!
Отдай их, твои пальцы мне, и твои губы для поцелуя» (128, 13-14).
Повествующий бард в заключительной строке 14, предлагает тёмной леди после завершения приятного процесса музицирования: «Отдай их, твои пальцы мне, и твои губы для поцелуя».
На заметку читателю могу добавить, мои выводы и доводы при переводе на русский сонета 128, а также семантический анализ к нему, могут коренным образом не совпадать с выводами, мнениями и замечаниями других критиков творчества Шекспира.
Обстоятельства написания сонета 128, согласно версиям критиков.
Сонеты Шекспира были опубликованы в 1609 году, нелегально без его согласия. Неизвестно, когда был написан каждый из сонетов, но есть основания полагать, что они были написаны частным образом и не предназначались для публикации. Уильям Вордсворт (William Wordsworth) высказал предположение, что сонеты были тем самым откровением, через которое Шекспир, как автор «открыл своё сердце». Есть только два сонета, которые Шекспир написал специально о музыке, — это сонет 8 и сонет 128. Никто не уверен, написал ли Шекспир сонеты по порядку или они должны образовывать полную последовательность. Однако стало ясно одно, что их содержание даёт полное представление о том, что «...Шекспир обладал несомненной способностью представлять себе творческое состояние совершенно разных людей», — подметил Уильям Вордсворт.
Шекспир родился в елизаветинскую эпоху и, несомненно, находился под влиянием культуры того времени. По словам Генри Трей Стифенсона (Henry Threw Stephenson), это время характеризовалось «всеобщей свободой нравов». Он также указывает, что в то время люди были гораздо более грубыми в своих речах, и даже королева Елизавета «ругалась, как солдат». Этот аргумент, мог дать возможность, Шекспиру быть более грубым в своих намёках и без колебания поднять более непристойные сексуальные образы, которые не были бы подвергнуты критике. В то время, согласно историческим сведениям, по всей Европе свирепствовала бубонная чума, и это означало, что многие лондонские театры часто закрывались, что могло повлиять на творчество Шекспира. А именно, способствовать тому, он стал писал больше поэтических произведений и меньше драматических. При подобном отсутствии работы, сложилась ситуация, которая могла дать ему больше времени для размышлений и выражения своих чувства любви к людям», — резюмировал критик Уильям Вордсворт.
В книге «Взгляд слушателя: сонет 128 Шекспира и ранние современные дискурсы музыки и гендера» Регулы Холь Триллини (Regula Hohl Trillini). Где Регула Холь Триллини критически охарактеризовала сонет, как недоведённый до уровня «должного совершенства». Согласно её мнению, во всем разделе, посвящённому тёмной леди, а также в сонете 128, «...многие устаревшие фразы и смешанные метафоры читаются, не как авторские упущения, а как значительная недоработка противоречий в английском диалектическом дискурсе о музыкальном исполнении, особенно когда они касаются женщин». Хотя данное заключение, меркнет на фоне того, великий драматург своим творчеством, принимал непосредственное участи в формировании английского языка, в качестве первопроходца.
Сонет 128 — один из сонетов серии «Тёмная леди». Когда некоторые критики говорят о нём, то напоминают, что сонет 128 — это комплиментарный сонет, посвящённый тёмной леди и её музыкальным талантам. Шекспир использует этот сонет, как сравнение своей страсти к тёмной леди с помощью музыкальных метафор. Например, Шекспир в первой строфе сонета сравнивает игру тёмной леди на вёрджинел, музыкальном инструменте, первоначальном аналоге пианино, с его желанием, чтобы музицирующая тёмная леди прикасалась к его телу своими пальцами, а не к вёрджинелу. Шекспир обыгрывает фразу «завидую Я, ловкачам этим, что ловко прыгают», придавая ей сексуальный оттенок. В вёрджинеле рычагом был «вертикальный кусок дерева, прикреплённый к задней части рычага ключа и применительно к её пальцам снабжённый пером, которое перебирало струну, когда рычагом поднимался при нажатии на ключ». Шекспира критиковали за то, что он, чересчур часто использовал слово «jacks» в неправильном смысле слова, где автор сонета создал секс-символ из слова «jacks» в строке 5 и 13. Используя слово «прыгающий» в применительно этому слову, Шекспир использует игру слов на слове «девственный», используя его в смысле девственности. А в конце сонета Шекспир называет «jacks», то есть ловкачей дерзкими, придавая этому слову дополнительный сексуальный оттенок в подстрочнике. В сюжете сонета 128, автор сонета разыгрывает идею о том, что «jacks» «ловкачи», а именно пальцы тёмной леди прыгают по клавишам и он целует её руку внутри в ладошку. Эта интерпретация подвергается резкой критике, и другие критики считают, что Шекспир просто небрежно использовал слово «jacks» неправильно из-за его увлечения тёмной леди. В конце сонета Шекспир завершает последние две строки словами: «Поскольку ловкачи дерзкие, так в этом счастливы они / Отдай их, твои пальцы мне, и твои губы для поцелуя». Где Шекспир заканчивает стихотворение идеей о том, что он должен поцеловать пальцы и затем губы тёмной леди в завершении того, как она закончит, так как она окончательно раздразнила своим музыкальными способностями в протяжение времени музицирования.