Краткая справка.
Ассонанс (фр. assonance, от лат. assono — звучу в лад) — приём звуковой организации текста, особенно стихотворного: повторение гласных звуков — в отличие от аллитерации (повтора согласных).
Чтобы окончательно не запутаться в тексте, строки 7-10 резонно рассматривать вместе для облегчённого понимания, так как они входят в одно многосложное предложение.
«Another time mine eye is my heart's guest
And in his thoughts of love doth share a part:
So, either by thy picture or my love,
Thyself away art present still with me» (47, 7-10).
«Очередной раз мои глаза, чтоб гостем у моего сердца побывали
И в его помыслах любви, есть доля разделенности (с тобой):
Так, по любому твой образ нарисованный, и моей любви,
Себя вдали мастерски представишь по-прежнему со мной» (47, 7-10).
В строках 7-8, повествующий бард более расширенно продолжил «раскручивать» тему сонета: «Очередной раз мои глаза, чтоб гостем у моего сердца побывали и в его помыслах любви, есть доля разделенности (с тобой)», где оборот речи «in his thoughts of love», «в его помыслах любви» имеет непосредственное отношение к образу «сердца поэта» строки 6.
В строках 9-10, поэтом раскрывается тема «неразделённости», следующим образом: «Так, по любому твой образ нарисованный, и моей любви, себя вдали мастерски представишь по-прежнему со мной».
Хочу отметить, что фраза «твой образ нарисованный» строки 9 имеет прямую ссылку к содержанию сонета 24, в котором «взор играл роль художника», но ни в коем случае не гравёра, так как это был «ментальный» образ юноши, запечатлённый взором внутри поэта.
Строки 11-12, следует при прочтении рассматривать вместе, так как они входят в единое односложное предложение.
«For thou not farther than my thoughts canst move,
And I am still with them and they with thee» (47, 11-12).
«Ибо ты не дальше, чем мои мысли могут переместить (рядом),
И Я по-прежнему с ними, и они с тобой (тенью)» (47, 11-12).
Несомненно, строки 11-12 связаны с предыдущими, так как в них повествующий начал строку 11 с союза: «Ибо ты не дальше, чем мои мысли могут переместить (рядом), и Я по-прежнему с ними, и они с тобой (тенью)».
Конечная цезура строки 11 мной была заполнена сложным предлогом в скобках «рядом», разрешившим проблему рифмы строки. Конечная цезура строки 12 была заполнена существительным в скобках «тенью», которое органически вписалось в открытую «шекспировскую» строку, одновременно установив рифму строки.
В строке 11 «ты не дальше, чем мои мысли могут переместить», где речь идёт о мысленно представляемом в воображении поэта, нарисованном его взором «образе» юноши. Но, как это процесс должен был происходить при помощи воображения повествующего и донно, и нощно, как нам это могло быть представленным, но нам абсолютно непонятно!
Заключительным двустишием, повествующий как бы должен был подвести черту вышенаписанному, но не всё так просто, так как, оно связано с многосложным предложением с предыдущих строк при помощи соединительного союза «or», «или». Но дело в том, что сослагательное склонения неопределённого времени предыдущих строк 8-12 ни коим образом не может сопрягаться с повествованием риторической модели в настоящем времени, которое присутствует в заключительных двух строках.
«Or, if they sleep, thy picture in my sight
Awakes my heart to heart's and eye's delight» (47, 13-14).
«Или, если они заснули, твой образ перед моим взглядом
Пробуждает моё сердце к сердцам и взорам — восхищенью» (47, 13-14).
В заключительных строках 13-14 сонета 47, бард продолжил повествование от третьего лица в настоящем времени: «Или, если они заснули, твой образ перед моим взглядом пробуждает моё сердце к сердцам и взорам — восхищенью». Во фразе начала строки «if they sleep», «если они заснули, как ни странно это выглядит, речь шла о глазах поэта, давая ссылку на строку 7 этого сонета.
Не вполне понятно каким образом, когда глаза барда спят образ юноши перед взглядом поэта побуждается его сердце выражает восхищение к сердцам и взорам (вероятно, из рядом находящихся), именно тогда, когда он ещё не до конца проснулся или потом, когда отправился по делам. В данном контексте не взята в расчёт немаловажная деталь, — это стадия после сна, которая называется «просоночным состоянием» психики человека, о которой Шекспир наверняка знал, и упоминал в контексте одной из пьес.
Сама риторическая модель заключительного двустишия вызывает ряд серьёзных вопросов, к примеру, во фразе «либо, если они заснули», поэт имел ввиду свои глаза, и это нас переносит нас в состоянии разорванной сюжетной нити к содержанию строки 7 сонета 47: «очередной раз мои глаза, чтоб гостем у моего сердца побывали». Итак, налицо признаки вероятного «дописания» части сонета, которая сразу же выдала себя, как — «имплантат».