В ходе семантического анализа при рассмотрении оборотов речи сонетов оказалось, что при написании сонетов на их формирование оказывали прямое влияние не только идей Платона и Лукреция, но и практики поэта для реализации «Идеи Красоты», взятых за основу методологий стоиков.
Вполне вероятно, что бард уже следовал этим практикам стоиков при написании сонетов, обращая постулаты «Идеи Красоты» Платона, в отношении юного Генри Райотсли. К примеру, в сонете 16, входящем в группу «Свадебных сонетов» можно прочитать, такую строку: «Make war upon this bloody tyrant, Time?», «Чем войну вести против тирании кровавого Времени?» (16, 2).
На самом деле, поэт в текстах сонетов приложил немалые практические усилия для увековечивания «неземной» красоты юного Генри Райотсли, что в конечном счёте и было сделано автором незабвенных сонетов в последовательности «Прекрасная молодёжь», («Fair Youth»).
Поэт, спешно реализовавший идеи стоиков в своих сонетах, детально исследовал «платоновские» концепции «Идеи Красоты» не только в теории, но и на практике. Таким образом, повествующий бард предусмотрел то, что «земная» красота и молодость юноши должны были быть поглощены неутомимым, ненасытным и быстротечным Временем, а «неземная красота» и грация останутся нетронутыми временем, сохранившись не только описанными в сонетах, но и на «ментальном» уровне тончайшей проекции.
Именно, по этой причине любые «исправления» критиков при замене слов в тексте оригинала Quarto 1609 года ломали, нанося значительный урон изначально заложенной автором концептуальной структуре сонетов. В ходе многих исправлений текста сонетов критиками и издателями тиражей последующих лет, содержание большей части сонетов потеряло концептуальные основы идей стоиков, подкреплённые античными мифологическими образами, включая ярко выраженную «шекспировскую» метафизику сонетов. Пронизывающую «красной линией» содержание неповторимых своей искренней достоверностью сонетов, которые поэт и драматург использовал в качестве личной переписки и рабочего материала для написания фрагментов пьес, наряду с «Женевской Маргинальной Библией».
Примечательно, но когда 24 мая 1612 года умер Роберт Сесил, государственный секретарь и лорд главного казначейства, то Джону Герберту, заместителю госсекретаря, метившему на «место его капитана» («his captain's place»), уже исполнилось семьдесят девять лет. Следуя хронологии событий, упомянутый Джон Герберт начал свою несменную службу секретарём у Уильяма Сесила, предыдущего госсекретаря и королевского казначея, который скончался 4 августа 1598 года.
Именно, фрагмент записи переписки Джона Герберта «his captain's place», даёт полное разъяснение строки 12 сонета 66: «And captive good attending Captain ill», «И узника доброго посещает Капитан больной», предоставлял намёк на приблизительную дату написания сонета 66, и не только.
Под словом символом «Captain», являющимся идентификационным маркером с заглавной буквы курсивом в тексте сонета 66 оригинала Quarto 1609 года был помечен Роберт Сесил, посетивший юного Генри Райотсли, в то время заключённый в тюрьму Флит. На самом деле, Генри Райотсли, был наказан королевой за то, что без на то разрешения тайно женился на Элизабет Вернон, её любимой придворной фрейлине.
Читателю стоит обратить внимание на тот факт, что Лукреций Кар в своём трактате «О природе вещей» (лат. «De rerum natura») аргументированно отвергал боязнь смерти, саму смерть, как нечто ужасающее и потустороннюю жизнь вообще. Ибо, по его мнению, материя вечна и бесконечна, а после смерти человека его тело наделено возможностью обретать совершенно иные формы сосуществования. Лукреций, будучи философом, на основе интуиции логически развил и обосновал учение об атомизме, широко пропагандировал идеи метафизики Эпикура, касаясь вопросов космологии и этики.
Лукреций считал, что целью жизни человека должна быть атараксия (греч. «невозмутимость, хладнокровие, спокойствие») — душевное спокойствие, невозмутимость, безмятежность ума, которого можно достичь путём логического рассуждения в поэтапном избавлении от ложных представлений и стереотипов, согласно воззрениям древнегреческих философов. Примечательно то, что по Эпикуру атараксия была связана не столько, как с воздержанием от суждений, а сколько с удовольствием, но в том случае, когда оно могло быть мотивированным, в качестве инструмента для достижения полного отсутствия телесной боли и душевных страданий и тревог.