Месить их грязное бельё
И осуждать за три монетки,
Потраченные на питьё,
А не крутое бытиё.
Что ждали-де от дешевизны?
Любви длиною в пару дней?
Хоть и такая страсть по жизни
Бесстрастья хладного ценней,
Приятней, но не мудреней.
И стоит ради суток этих,
Их сорока восьми часов,
Отдать почти что всё на свете
За краткострастную любовь,
Лупя тоску не в глаз, но в бровь.
Любовь — пусть даже за копейки —
Не хуже той, что за мильон,
Согреет лучше телогрейки,
Надушит, как одеколон,
И… вознесёт на счастья трон.
Опять взбодрятся либреттисты:
Ну, вот — короткая, но страсть!
Напишем опус многолистый,
Награфоманимся мы всласть,
А там… Но всё легло не в масть.
Трагизма нет. А без трагизма
Строчить сценарий не с руки.
Нет в их любви ни драматизма,
Ни некой роковой тоски,
Что каждой барышне близки.
Ведь неТристан и неИзольда
От расставанья не умрут.
Найдут эксфренды снова сольдо,
По всем сусекам наскребут
И вновь — за зельем побегут.
И вновь — нетрезвая колдунья
Наколомутит им питья,
И вновь — вернут на полнолунье
При свете ночи, свете дня
Они все краски бытия.
Их цикл любви начнётся снова!
Амуров бесконечный ряд
Не сможет в каждом цикле новом
Новейшей эдды тешить словом,
Как тыщу триста лет назад.
О мелочах не пишут пьесы,
Не тиснут мелочи в роман.
Отправят либреттисты к бесу
Пустой концептуальный план,
Засев с друзьями за кальян.
Не будет оперы обычной,
И мыльной опере не быть:
Ведь на любви непоэтичной
Нельзя капусты нарубить.
Да что об этом говорить?
А мы — с язвительною ноткой —
Могли б такой вопрос ввернуть:
Зачем всё это? Можно водкой
Иль граппою какой-нибудь
Любовь на пару дней вернуть.
Зачем труси́ть мошною с сольдо,
Коль можно водочки купить
И неТристану, неИзольде
Пить и любить, любить и пить,
Обычным кратким счастьем жить.
Не зря ведь мудрая ведунья
Всегда до белочек пьяна —
От новолунья к новолунью,
С рассветных грёз до мрака сна
В любовь она погружена.
И мы до уровня Джульетты
С Ромео вознесёмся вновь,
Опишем сотнею либретто
Благословенную любовь,
Придумаем и страсть и кровь.
Дадим возможность современным
Изольдам и Тристанам шанс
Продлить свой род — и с зельем пенным
Иль с водкой — слившись в резонанс,
Войти в амурно-сладкий транс.
Любите, скажем, неИзольдам
И неТристанам — в добрый путь!
Вам государство ваши сольдо
Сполна обязано вернуть.
Любите — только в этом суть.
А либреттисты-сценаристы
Нам и из этого сырья
Напишут опус неказистый —
Не без волшебного питья.
Пойду за граппою и я…
P.S. Граждане, все на борьбу с отрицательной демографией!
Candida Puella
Если б Candida Puella была столь прекрасной,
Как имя её,
Я бы любил её нежно, любил её страстно,
Любил горячо.
Я бы шептал ей: Candida Puella, конфетка,
Ты сладость любви,
Обворожи, завлеки меня в сети, детка,
В объятья свои.
Буду горланить тебе серенады мощно,
Под звук мандолин,
Буду плясать сальтареллу лихую всенощно,
Как пьяный павлин.
Всех разбужу, все задворки вселенной скучной —
Пусть под луной
Имя твоё славят добрые люди звучно
Вместе со мной.
Но отступает прочь морок мечтаний десертных,
Горькая явь
Напоминает: Candida стара и смертна,
Сколько не славь.
Я и она — потеряли мы свежесть, вроде,
Всему есть предел.
Мы постарели и уже не подходим
Для сальтарелл.
Канун полнолуния
И снова старую ведунью
Одолевает липкий страх:
Стремится месяц к полнолунью,
Полнеет прямо на глазах.
Ведунья знает: в это время
Нечистых порождений племя
Должно под действием луны
Врываться вихрем в явь и сны.
А не врывается. Ведунья
Беду не уставала ждать,
Как будто некое безумье
Ей не давало застывать.
Всегда, хотя перестрадала