Читать онлайн "Сонеты, песни, гимны о любви и красоте" - Спенсер Эдмунд - RuLit

51[141]

Для статуй, что прекрасней всех на свете, Брал твёрдый мрамор скульптор неспроста: Дабы не исчезала за столетья Великих монументов красота. Но я, в любви святая простота, Зачем тогда порочил твёрдость милой? Ведь славилась всегда победа та, Что к нам через упорство приходила. Нет твёрдости, какую б не смягчило Желание любви и чистых нег:[142] Сломлю я стойкость девы нежной силой, И сердце станет крепче в ней навек. Чтоб ею овладеть, терплю я боли, Владея — буду счастлив много боле.

Я часто от неё иду домой, Как воин, потерпевший пораженье, Попавший в плен, унылый и немой, Без верного щита и снаряженья. Я сам себя пленяю в униженье, Дабы скорбеть от боли[143] в тишине: Любимой изгнан я без снисхожденья, И ослабев, забылся в полусне. Пусть мысль о тщетной радости во мне Не смеет облегчать мои страданья, Но мрак тоски с презреньем наравне Питает каждый день мои терзанья. Разлука с ней — моя епитимья,[144] Увижусь с ней — с наградой буду я.

Пантера, что своей пятнистой шкурой Зверей влечёт, но взглядами страшит, В кустах скрывает злобный блеск прищура, Как только поохотиться решит.[145] Так милая красой своих ланит Со мною забавляется нещадно: Она меня к погибели манит, Не одаряя милостью отрадной. Позор, коль взгляд такой богини ладной, Что мир собой украсить прибыла, Приманкой стал охоты кровожадной — Добро стыдится быть орудьем зла. Лишь милосердье с красотой согласно, И в их Творце мы это видим ясно.[146]

54[147]

В Театре мира[148] милая моя, Как будто Зритель праздный и ленивый, Глядит, как в пьесе жизни прячу я Тревожный дух под маской прихотливой. Когда я полон радости шумливой, Комедиант я, весел мой настрой; Но коль охвачен горестью тоскливой, Стенаю, как трагический герой. Она следит бесстрастно за игрой, Что в ней пока никак не отзовётся: Смеюсь — глумится; я в слезах порой — С упорством сердца надо мной смеётся.[149] Что ей мой стон и мой весёлый вид! Не женщина — бесчувственный гранит.[150]

Когда я созерцаю красоту И бессердечность милой ежечасно, Я б отыскать хотел стихию ту,[151] Что создала жестокость столь прекрасной. Земля? — как небо мысли девы ясны, Вода? — огнём любовь любимой жжёт, Иль воздух? — нет в ней лёгкости опасной, Огонь? — увы, её желанья — лёд. Быть может, Элемент сей — небосвод,[152] Создавший деву столь бесчеловечной: Ведь небо гордый взор её влечёт, А ум её безгрешней выси вечной. Коль к Небесам приравнена она, Быть милосердной,[153] как они, должна.

56[154]

Прекрасна ты, но зла и беспощадна, Ты, как Тигрица, жалости чужда,[155] И слабого оленя кровожадно Терзаешь на охоте без труда. Прекрасна ты, но мстительно горда, Как буря, ты склоняешь ниц дубровы, И древо одинокое тогда Раскалываешь молнией громовой. Прекрасна ты, но в твёрдости сурова, Ты — как скала средь яростной волны, Где от удара тонет бриг торговый, И крики о спасении слышны. Я — тот олень, то дерево, тот бриг, Кого ты губишь, рушишь, топишь вмиг.

Мой милый воин, к нам придёт ли мир?[156] Пора с войной покончить нежеланной. Мне тяжко выносить твоих секир Губительный удар и непрестанный. Я ослабел, меня терзают раны, То диво, что я жив ещё сейчас: Ведь сердце мне пронзили в сечи бранной Сто тысяч стрел твоих жестоких глаз. И вновь в меня ты целишь всякий раз, И славу ищешь в дерзостном сраженье. Но принесёт ли славу смертный час Того, кто подарил тебе служенье? Даруй же мир, и стань ко мне добрей: И раны заживут мои быстрей.

58 (К ней, слишком уверенной в себе)[157]

Уверенности нет, что слабой плоти Достаточно всегда себя самой: Коль в том она уверена оплоте, Объята будет скоро смертной тьмой. Вся плоть слаба,[158] и силою живой, Как пузырёк воздушный скоротечна; Бич времени[159] и случай роковой Погубят славу гордую навечно. Богат ли, мудр, силён, красив — беспечно Кто встал в самоуверенной хвале На высшую ступеньку, тот, конечно, Падёт[160] с неё: всё бренно на земле. Краса моя, ну чем тебе гордиться? В себя столь сильно верить — не годится.